Мысли вслух...

Низами Гянджеви
ИСКЕНДЕР-НАМЕ


Молока не нашедший, сосал он свой палец,
Иль, в тоске по ушедшей, кусал он свой палец..
 
И рабами царя — как о том говорят —
Был свершен над усопшей печальный обряд.
 
А ребенка взял на руки царь, — и высоко
Приподняв, удивлялся жестокости рока."
**********

"Но воинственный Марс шел и шел на подъем
И вступил в свой шестой, полный славою, дом.
 
Что ж мы скажем на то, что явили созвездья?
Небу — «Слава!» Завистникам — «Ждите возмездья
 
Не дивись же, что звездным велениям в лад
Из ростка распустился невиданный сад.
 
Звездный ход был разгадан по древним примерам,—
И пришедшего в мир царь назвал Искендером.
 
Ясно старцам седым семь вещали планет,
Что возьмет он весь мир, что преград ему нет.
 
Все сказал звездочет обладателю Рума,
Чтоб ушла от владыки тревожная дума.
 
В предвкушении благ, славой сына прельщен
Казначея призвав, сел владыка на трон.
 
В светлом сердце царевом тревоги не стало,
И просящим он роздал сокровищ немало.
 
Славя Месяц душистый, надежд не тая,
Пил он сладкие вина в саду у ручья."
*********

" Никумаджис премудрый — а был он отцом
Аристотеля — начал занятья с юнцом.
 
Сердце отрока речи премудрой внимало,
И наук изучаемых было немало."
*********

Мудрый старец жемчужину мира повел
В полный славы всезвездной возвышенный дол.
 
Он открыл ему высшее. Много ли встретим
Тех, кому довелось открывать это детям?
 
Целый год достославный царевич свой слух
Лишь к наукам склонял; был он к прочему глух.
 
Острым разумом в глуби наук проникая,
Он блистал, острословьем людей увлекая.
 
Аристотель, с царевичем вместе учась,
Помогал ему; крепла их братская связь.
 
Были знанья отца не к его ли услугам?
И делился он ими с внимательным другом.
 
Никумаджис-наставник увидеть был рад,
Что рассудок царевича — блещущий клад,
 
И усилил старанье он в деле науки,—
Ведь сокровища клада дались ему в руки!
 
Видя небом царевичу данный указ,
Он проник в него зоркостью пристальных глаз.
 
Пожелав, чтоб и сын упомянут был тоже
В том указе, который всех кладов дороже, —
 
Вместе с сыном вступил он под царственный кров
С речью важной и полной пророческих слов:
 
«Ты взрастешь до небес и тебе станет ведом
Путь на быстром коне от ученья к победам.
 
Всех неправых мечом ты заставишь молчать,
Ты свою в целый мир скоро вдавишь печать.
 
О державе твоей будут сонмы преданий,
Семь кишверов тебе вышлют пышные дани.
 
Все державы земли сделав царством одним,
Применшь в руки весь мир, вечным счастьем храним.
 
Вот тогда-то припомни былые уроки,
Жадность брось — от нее все иные пороки.
 
Почитая меня, с моим сыном дружи,
Ты почтенье свое и ему окажи.
 
Согласуй с его мненьем дела своей славы,
Ибо мудрый советник дороже державы.
 
Ты — счастливый, а в нем — верных знаний полет.
Для счастливого знающий — лучший оплот.
 
Там, где ценится знанье, — недремное счастье
Тотчас в звездах правителя примет участье.
 
И удача, сверкая, умножит свой свет,
Если примет от мудрости должный совет.
 
Чтоб достигнуть луны многославным престолом,
По ступеням науки всходи ты над долом».
 
И царевич дал руку учителю в знак,
Что он выполнит все. И он вымолвил так:
 
«Верь, лишь только свой трон я воздвигну над миром Сын твой будет моим неизменным везиром.
 
Я советов его не отвергну, о нет!
Размышляя, приму его каждый совет».
 
Да! Когда для него стало царство готово,
Искендер, воцарившись, сдержал свое слово.
 
Разгадал Никумаджис — глава мудрецов, —
Что дитя это сломит любых гордецов,
 
И чертеж ему дал, — тот, в котором для взора
Были явственны знаки побед и позора.
 
«Все, — сказал он, — исчисля, вот в эти лучи
Имя вражье и также свое заключи.
 
В дни войны ты все линии строго исследуя,
Узнавая, чей круг обозначен победой.
 
Увидав, что врагу служат эти черты,—
Устрашайся того, кто сильнее, чем ты».
 
Мудрый труд почитая услугой большою,
Взял чертеж Искендер, с благодарной душою.
 
И в грядущем, средь бурных и радостных дней,
Он заранее знал о победе своей.
 
Так он жил, преисполнен огня и терпенья,
И котлы всех наук доводил до кипенья.
 
И затем, что он к мудрости был устремлен,
О всех старцах премудрых заботился он.“
********

Что есть мир? Ты не чти его смертных путей.
Уходи от его кровожадных когтей.
 
Это древо с шестью сторонами четыре
Держат корня. Мы, пленники, распяты в мире.
 
Веют вихри, и листья на дереве том
Увядают, — и падают лист за листом.
 
Любование садом земным скоротечно.
Нет людей, что в саду оставались бы вечно.
 
И взрастают посевы своею чредой.
Всходит к небу один, смотрит в землю другой.
 
Ты желаешь иль нет, — здесь не будешь ты доле,
Чем другие. Не думай о собственной воле!
 
У людей своевольных — так было досель —
На базаре воры вырезают кошель.
 
Ты у мира в долгу — всех гнетет он сурово.
Что ж! Отдай ему долг и уйди от скупого.

**********


Прикажи мне любое! Обет я даю,
Что с покорностью выполню волю твою».
 
Слышал стон этот сладостный тот, кто навеки
Уходил, и просительно поднял он веки
 
И промолвил: «О ты, чей так сладок удел,
О преемник благой моих царственных дел!
 
Что отвечу? Ведь я уже в мире угрюмом,
Я безвольнее розы, несомой самумом.
 
Ждал от мира шербета со льдом, — но в ответ
Он на тающем льду написал про шербет.
 
От бесславья горит моя грудь. И в покрове
Я простерт. Но покров мой — из пурпурной крови.
 
И у молний, укрытых обильным дождем,
Иссыхают уста и пылают огнем.
 
Ведь сосуд наш из глины. Сломался, — жалеем,
Но ни воском его не починим, ни клеем.
 
Все бесчинствует мир. Он еще не притих.
Он приносит одних и уносит других.
 
Он опасен живущим своею игрою,
Но и спасшихся прах он тревожит порою.
 
Видишь день мой последний... Вглядись: Впереди
День такой же ты встретишь. Так правду блюди!
 
Если будешь ей верен всегда, то в пучину
Не падешь и отрадную встретишь кончину.
 
Я подобен Бахману: сдавил его змей
Так, что он и не вскрикнул пред смертью своей.
 
Я — ничто перед силою Исфендиара,
А постигла его столь же лютая кара.
 
Все в роду моем были убиты. О чем
Горевать? Утвержден я в наследстве мечом.
 
Царствуй радостно! Горькой покорствуя доле,
Я не думаю больше о царском престоле.
 
Но желаешь ты ведать, чего б я хотел,
Если плач надо мной мне пошлется в удел?
 
Три имею желанья. Простер свою длань я
К миродержцу. Так выполни эти желанья!
 
За невинную кровь — вот желанье одно —
Быть возмездью вели. Да свершится оно!
 
Сев на кейский престол — вот желанье второе, — Милосердье яви в государственном строе.
 
Семя гнева из царской исторгнув груди,
Мое семя, сынов моих, ты пощади.
 
Слушай третье: будь хладным и сдержанным с теми, Что мой тешили взор в моем царском гареме.
 
Но прекрасную дочь мою Роушенек,
Мной взращенную нежно для счастья и нег,
 
Ты возвысь, осчастливь своим царственным ложем.
Мы услады пиров нежноликими множим.
 
В ее имени светлом — сиянья печать;
Надо Солнцу со Светом себя сочетать».
 
Внял словам Искендер. Все сказал говоривший.
Встал внимавший. Навек засыпал говоривший...
************


А из мускусных кос милых дев свой аркан
Сделал царь, сладкой амбры усилив дурман.
 
И Луну и Юпитер арканом сим властным
Он заставил спуститься на землю к прекрасным.
 
Пированьем была эта страстная ночь.
И сверкали пери, — так хотелось им смочь
 
В пламень бросить подкову: хорошая мера,
Чтоб, колдуя, любовью зажечь Искендера!
 
Царской волей зажглись благовоний костры,
Словно маги в ночи затевали пиры.
 
Так он взвихрил огонь, что в хмелю позабыли
Все о скарбе, — о том, чем так связаны были.
 
За вином, струны звонкие слушая, он
Всю провел эту ночь. Посветлел небосклон.
 
По лазури багрянец прошел полосою,
Черный соболь нежданно стал рыжей лисою.
 
Снова стал веселиться зеленый простор.
И был царственный снова разостлан ковер.
 
Кипарисов ряды снова подняли станы",
Куропатки мелькнули, блеснули фазаны.
 
И запели пери.Им казалось, что пьян
И любовью и солнцем обильный Михрган.
 
И когда цвета яшмы запенились вина,
Тотчас яшмовой стала небес половина.
 
*************



 
                Бог Гор .(Египет)
В египетских мифах боги предстают великими и могучими, как будто, только родившись, они сразу становились взрослыми. И лишь о Горе известно, что случалось с ним, когда он был ребенком. Островок, на котором его прятала Исида, был так мал, что ему негде было бегать. Поэтому у Гора в детстве были слабые ножки. И даже став взрослым, он не любил подолгу ходить, а предпочитал передвигаться верхом на коне.
Исиде, занятой поиском тела любимого супруга, приходилось надолго покидать тростниковое жилище. В ее отсутствие за мальчиком присматривала богиня Севера. Но у нее было много своих дел. Мальчик часто оставался голодным.
***********
И вместо материнской груди ему приходилось сосать свой пальчик. И даже взрослого Гора художники изображали с пальцем у рта.
 Такая сохранилась у него привычка.

***********

Однажды, возвратившись в укрытие, Исида застала своего маленького сына распростертым на земле, безжизненным и неподвижным. Его ужалил скорпион! Исида бросилась на колени и обратилась с молитвой о помощи к богу солнца Ра. Бог внял ее мольбам, остановил свой небесный корабль и послал на землю мудрого Тота, чтобы он обучил Исиду заклинанию, с помощью которого можно возвратить к жизни сына. Исида повторила могучее заклинание. Яд тут же вышел из тела Гора, в ноздри вошел воздух, и он ожил.
После этого доброго дела Тот вознесся на небо, занял свое место на барке солнца, и блестящий кортеж богов вновь понесся с криками ликования по небесному Нилу.
А Гор научился метко бросать гарпун, поражая речных чудовищ. Силой наливались его мышцы. Мудростью наполнялась голова. Он готовился к тому, чтобы отомстить за отца и по праву прямого наследника вернуть себе царскую власть над Египтом.
Злому Сету так и не удалось обнаружить тайное убежище Исиды.
Как олицетворённое Небо Хор позднее прославлялся в облике космического божества Хорахти («Хор обоих горизонтов»). Иногда оно объединялось с богом Ра (Ра-Хорахти). Глазами Хора считались солнце и луна. Считалось, что левый глаз Хора (Луна) был повреждён в битве с Сетом и поэтому светит не так ярко, как правый (Солнце). Однако тот же глаз был вылечен лунным богом Тотом и потому обрёл огромную волшебную силу, превратившись в магический символ (уаджет). «Глаз Хора» трансформировался во «Всевидящее око» многих позднейших учений