Напрасно пыжишься

Иду сиреневой прохладой
осенней раннею порой.
Чиновничье исчадье ада –
поэмы подленький герой,
на чистую тебя я воду,
знай, выведу ещё не раз.
Мою урезал ты свободу,
любитель малоёмких фраз,
суёшь свой нос, куда не просят,
и возникаешь, где не ждут.
Но дело вовсе не в вопросе,
чужой присваивая труд,
писателем чиновник хочет,
чтоб называл его народ.
А он над ним в стихах хохочет.
Ты, бездарь, перепутал ход.
Писать умеешь протоколы,
решения по "рыбе" лишь.
Твои нелепые приколы,
дружок безнравственный, шалишь.
Понять не сможешь – это точно –
мозги устроены не так.
Твой слог беспутно худосочный,
а в мыслях желчности бардак.
Случилось это в прошлом веке –
чиновник нас не принимал.
Бумажных дел, по сути реки
и вечный ветреный аврал.
Решал вопросы мирно с мэром,
был настоящий он мужик
с коммунистическою верой,
в идею моментально вник.
Ногою открываю двери
в начале, на закате дня.
В осуществление поверил,
послал к чиновнику меня.
Я прихожу, открыты двери,
три года их не открывал.
Глаза, как будто бы у зверя.
Спустился словно я в подвал.
– С чего начнём? – спросил чиновник.
– С комиссии! – ответил я.
Начался с ходу почасовник
и присоседились "друзья".
И провести решили конкурс,
хоть было ясно наперёд,
кто будет скульптор? – в этом фокус –
опять срубил ты обормот
по тысяче вновь с дилетантов.
В два тура этот фарс прошёл.
Вручили премии десанту –
и шоколад завёрнут в шёлк.
Но встал вопрос, где взять нам денег?
Решить проблему взялся я –
не сразу оптом, а по звеньям.
Полна добра моя земля –
отзывчивые вмиг проснулись –
я в прозе их давно воспел!
Сибирь, Алтай забарнаулил
и сбор валюты закипел.

Договорился об оплате,
и попечитель оплатил
работу скульптора, бригаде,
кто памятник – шедевр отлил.
Проходит день, за ним и месяц –
на счёте фонда денег нет.
А в дождь и слякоть люди месят –
из глины вылеплен Поэт.
Я к попечителю с вопросом:
– А где же деньги, дорогой?
– Я рассчитался с вашим "боссом"
зелёной массовой деньгой.
– Семнадцать тысяч, где "зелёных"?
Ты – чиновник, нам ответь!
На место ставлю я залётных! –
И буду делать так же впредь!
На ниве воровства, чиновник,
ты преуспел, сомнений нет!
По сути действий – уголовник.
Тебе, хамло, вот мой ответ:
– Наружу выйдет ухищренье –
машина новая твоя,
не жди, безнравственный, прощенья
и не спасут тебя друзья-
чинуши разного калибра;
администратор, даже мэр!
Чужое, что не стыдно тибрить?!
Небесных не боишься сфер?
Но отвечать придётся всё же.
На пользу не пойдёт тебе.
Подспудно, знаю, совесть гложет,
но на позорном ты столбе
качаться будешь, безусловно,
все станут рьяно проклинать
в стихах стихийных поголовно,
чиновник-вор, да ты же тать!

Присвоить возжелал идею,
озвученную мной давно!
Я над тобой, прохвост, балдею.
Тебе, чиновник, не дано
почувствовать момент удачи –
Поэту памятник создать,
ещё привлечь средства, тем паче.
Ты только можешь взятки брать.
Украсть, присвоить баксы мастер,
идею даже своровать.
От этого не будешь счастлив.
И хватит грязью обливать
Поэта Милостью от Бога
и принижать его заслуг,
он обошёлся без подлога.
И не возьмёшь ты на испуг.
Мне не страшны, ты знай, воронки!
Горит, горит моя звезда!
А вор останется подонком
и не отмыться никогда,
как ни старайся в Мире Этом.
Без совести, чиновник-вор,
без чести – ты противен Свету –
Сибири-Матушки позор!
Украсть из фонда всю оплату
создателям шедевра, ты
не можешь жить в стране без блата
исчадие со злобой пустоты.
Напрасно пыжишься, от босса –
сухая видимость одна.
Ты можешь палки лишь в колёса
вставлять и опускать до дна
с энтузиазмом всех рабочих.
Предела хамству нет в тебе,
до денег больно ты охочий,
кататься на чужом горбе
предпочитаешь беспардонно
в пределах подлости и зла.
Я говорю вам принародно:
– Не по зубам Поэт добра!