Воробьёвка, Воробьёвка! -имение А. Фета

           Нам есть чему гордиться.
           Июль.В зените лето.
           Я еду поклониться
           В его именье - Фету!
                Иван Зиборов

Воробьёвка, Воробьёвка!
Сердцу трепетно в груди.
Сколько мира! Остановка.
Не помеха нам дожди...

Фета бывшее именье -
Будто не было любви:
Узловатые коренья,
Догнивающие пни.

Стародавнее именье
Восстановят наконец -
С Божьего благословенья
Превратится во дворец!

Рядом с ним зазеленеют
Рукотворные сады!
А дубовые аллеи
Заглядятся во пруды.

В запустении мелеют
Живописные пруды
И заросшие аллеи,
Где оставлены следы…

Те следы поэтов века
По минувшему грустят:
Квас сухарный бы отведать...
И шарлотка* - нарасхват!

Догоревшие поленья,
Неостывшая зола,
Дух минувших поколений
Отражают зеркала.

Фета Курское именье
Прославляется в веках!
Уголок уединенья -
Старорусская тоска.


* А в скором будущем, наверное, сюда вернутся «квас сухарный Фета» и «шарлотка Марии Петровны Фет»: рецепты снеди сохранила хозяйственная графиня Софья Толстая, чей знаменитый муж здесь гостил.
         

Вряд ли многие из наших современников скажут, что их любимый поэт – Афанасий Фет. Но если в продолжение разговора вспомнить про сияющую ночь или про то, что робкий месяц смотрит в очи, то станет очевидным, при чем тут «любимое-нелюбимое» - это же просто всегда было, это же еще прабабушка (если повезло и застали) читала «я пришел к тебе с приветом» ...
Афанасий Фет успел побыть офицером, помещиком, мировым судьёй, переводчиком Горация, Овидия и Ювенала, академиком и камергером.
Его обожали, его нещадно ругали. Его крохотное стихотворение «Шепот, робкое дыханье» не пропустил ни один критик.
Два таких разных человека, как Достоевский и Тургенев восторгались его стихами. А это надо было умудриться, чтобы один из них похвалил то, что уже похвалил другой.
Фет боготворил античность. Николай Страхов писал о нем: «он сам отличается совершенно античною здравостью и ясностью душевных движений, он нигде не переходит черты, отделяющей светлую жизнь человека от всяких демонических областей. Самые горькие и тяжелые чувства имеют у него бесподобную меру трезвости и самообладания".
Он стал мостом между Золотым веком и Серебряным, повлиял на Блока, Белого, Есенина, Ахматову и Мандельштама.
Фетовским называется целый период в истории русского романса.
И даже с ТОЙ Россией Бунин простился в «Холодной осени» его стихами:
Какая холодная осень! Надень свою шаль и капот...
О Фете написаны тома ученых книг, но дар его - его легкое дыхание – так и остался неразгаданным.




На фото - в музее А. Фета под Курском.