Дозор

Пролог

В русле демократии
юмор дня вчерашнего
выглядит пришибленным
в свете новых книг.
А сегодня свежее
веянье повеяло –
разберём заранее
этот самый фиг.

1
От рассвета солнышка
и до ночи тёмненькой
по лесам с болотами,
над глухой рекой,
на границах Родины,
наплевав на кризисы,
служат пограничники –
наш хранят покой.

Бродят по периметру
парни с автоматами,
хлещут лица дождики,
ветер и пурга, –
стерегут радарами
или перехватчиком,
делая с овчарками
всем врагам рога.

За спиной раскинулись
ширь полей с пшеницею,
высь и даль с глубинами,
на озёрах рябь,
города с посёлками,
комбинаты, фабрики,
магазины с водкою,
мхи болот и хлябь.

2
Далеко от матушки,
папеньки и бабушки
службу нёс нелёгкую
без весёлых снов
на заставе доблестной
в звании ефрейтора
в должности кинолога
Вася Иванов.

Вася был отличником
подготовки воинской,
все «деды» заставные
и четвёртый взвод
уважали воина,
так как знали накрепко:
Пальма – сука верная –
задницы порвёт.

Знала Пальма умная
все команды Васины:
знала «фас» и «рядышком»
или же «к ноге»;
килограмм так семьдесят
весила немецкая,
ну а жизнь в питомнике –
это не в нуге.

Вот лежит он с Пальмою,
в камышах запрятанный,
не давая крови пить
злому комарью,
и в прибор биноклевый
на Афган внимательно
смотрит с удовольствием
чрез Аму-Дарью.

Моджахедки подлые
с девками пуштунками
для продаж готовили
коноплю и мак,
а когда приспичит им…
В общем, Вася в оптику,
в двадцать раз усиленных,
видел много срак.

В эти провокации
Вася дал бы очередь,
как ответ на происки
в тухлый котелок.
Но была конвенция
о ненападении,
посему злорадствовал
агрессивный блок.

Вася думал: «Видимо,
девушек готовили
резиденты хитрые
в школе ЦРУ,
чтобы неустойчивым,
слабым политически
попками смазливыми
напустить хандру!»

Не поймать ефрейтору
тех афганских девушек
на тропинке узенькой –
показал бы роль:
двинул бы по печени
дулом автоматика,
молвил вызывающе:
«Ну, скажи пароль!»

3
Разные учители
в школьном воспитании
Иванову думали
навязать рефлекс:
что для счастье Родины
есть соревнование,
а буржуям Запада –
доллары и секс.

«Ишь, чего задумали! –
рассуждал он пламенно. –
Булками надеялись
дух мой подорвать?
Только просчитались вы
в хитрой бухгалтерии:
в целом – накось выкуси, –
мне на вас плевать!»

Бёдра загорелые
мельтешат навязчиво,
будто вышел Васенька
на нудистский пляж.
Заиграла силушка,
кровь кипит желанием,
выпирая органом
через камуфляж.

И боец старательный
губы сделал дудочкой,
словно про заветное
захотел спросить.
Расстегнулась молния,
вылез член пещеристый, –
Пальма не подумала:
взять и откусить.

Вася вспомнил девушку
и её объятия,
как кричал у поезда:
«Лена, не скучай!»
А в российской армии
в полной экзальтации
он сказал привычное:
- Пальма, выручай.

4
Все бойцы-кинологи
на заставе Васиной
в смысле женских прелестей
были на мели,
потому что вышло так
(видно, водку квасили), –
по вольеру бегали
только кобели.

Пальма – сука верная
слушалась хозяина,
и попытки не было
сквозь камыш бежать.
Подползла уверенно,
облизнула «клоуна»
и осталась рядышком
на боку лежать.

Не спросила пропуска,
не спросила допуска,
и автоматически
строгий проводник,
проводник настойчивый
на служебном рвении
обложил агрессоров
и в нутро проник.

Чтоб вы не подумали
грешного и ложного,
биотоки Васины –
как заряд от плюх:
развлеченья воина
были назначением:
у собаки сразу же
обострялся нюх.

Мы сильны в истории,
рубим в экономике,
сельскими хозяйствами
не идём в разнос…
Даже тётки в булочной
заявляют вежливо,
что при ласках надобно
целовать в засос.

Сцену ту постельную
пропущу для ясности,
чтоб иным товарищам
сузить кругозор.
Закатилось солнышко,
как младенец в ясельках, –
службу караульную
вновь несёт дозор.

5
На участке Васином
вроде всё умеренно:
волны тихо катятся
и блестит луна.
Видит вдруг, что полосу –
вспашку пограничную –
режет ровно надвое
след от кабана.

Пальма с нюхом взвинченным
помахала хвостиком:
дескать, сами видите:
грязное фуфло.
И в погоню бросилась
пара пограничная,
чтоб поймать преступника
за его мурло...

На тропе таинственность,
а курьер загадочный
табачок раскидывал
и ушёл в камыш.
Нелегко приходится
деньги зарабатывать:
в рюкзаке находится
опий и гашиш.

Снова Пальма верная
носом землю нюхает,
а рука хозяина
держит в поводке:
плюрализм закончился
в полном оснащении,
и границу бережно
держат на замке.

Долго иль коротко
гнали нарушителя,
всё же этот выродок
связан был рачком.
Вася вспомнил происки
блока агрессивного,
попки загорелые
и… порвал очко.

Сделав извлечение,
отобрал наркотики.
А пуштунки мечутся
на земле родной…
До утра старательно
Вася драл Махмудова,
а когда пресытился –
отпустил домой.

Лекарь из провинции
зашивал Махмудову
все разрывы задницы
целый божий день.
Разлетелась весточка
о жестоком случае:
тёрли сплетни тётушки
и кому не лень.

Вася сдал опийное
лейтенанту взводному,
а гашиш покуривал:
лейтенанту – шиш,
и тащился грёзами
кайфа благородного
на границе Родины,
и шумел камыш.

Эпилог

Развлекались женщины
кишлака заречного,
продолжая попами
воину крутить.
Только нарушители
на участке Васином
с этих пор до дембеля
бросили ходить.

1989