жатва

Вы можете прятаться в телефонах,
просить уведомить сообщением,
но даже за стенами из бетона
найдет вас тот, кто уже вообще не я.
Мою единственную реликвию
я так упрятал, что сам посеял, но
будет жатва. Моя религия
гласит: пожнешь, что тобой посеяно.
Я сеял бурю. Но я живу еще,
пока небесная синь за веждами
глядела в мир, мир и был чарующим,
таким, что вены сочились нежностью.
Когда же синь заглянула в омуты,
полезла нежить с ее обидами.
Я принял нежить. Их души вспороты,
и их не вылечить фитонцидами.
Я их баюкал своими сказками,
они – рассказами о бесчестии,
о лживых эго в правдивых масках и
робких помыслах о возмездии.
Я взял клинок, дочитав Паланика,
я был озлоблен несправедливостью.
В моей душе поселилась паника,
хотелось выжечь ее и вырасти.
Но я пророс не пшеничным колосом,
Не дубом крепким в лесном молчании.
Я стал могучим и сильным голосом,
чем больше вижу, тем я печальнее,
и тем нужнее мое присутствие,
на этой жатве я был отважным, но
моя пята не в моем сочувствии,
а в том, что я понимаю каждого.