Парижу

Париж расстрелян! Сотни тел в крови!
Политбомонд рвет на груди рубахи.
«Шарли Эбдо» сказал бы «се ля ви»,
но и они теперь умолкли в страхе.
Такой провал сойдет неужто с рук?
Позор спецслужбам! Где была разведка?
В отставку тех, кто вял и близорук,
а лучше б им сидеть в тюремной клетке.
Кто виноват? Сегодня, как вчера:
прикрыть свой зад – важнее нету цели,
и вот Париж бодается с Брюсселем - 
такая недостойная игра.
 

Восстань, Париж, утри о мертвых слезы!
Чем ты ответишь на террор, Париж?
Ужели только пенье Марсельезы
и это все, и ты опять смолчишь?
Молчанье  это – совести укор:
как быстро успокоились французы,
когда убийца расстрелял в упор
детей еврейских в городе Тулуза!
А в январе в Париж прищла беда,
и там еще семнадцать застрелили:
в «Шарли Эбдо» - за то, что оскорбили,
ну, а евреев – этих, как всегда.
Тогда в Париж со всех концов земли
слетелись к вам друзья из-за морей
и дружно повторяли «Я – Шарли»,
а кто-нибудь сказал там «Я – еврей»?
(так говорил лишь Евтушенко Женя,
с тех пор прошло уже полсотни лет.
За это Жене наше уваженье –
поэт в России больше чем поэт).

Клянись, Париж, клянись своим убитым,
по ком мы слышим колокольный звон.
Неужто ты уступишь салафитам,
чтоб шариат вам заменил закон?
Взгляни без предрассудков, взглядом чистым,
почувствуй, кто твой друг и кто твой враг,
восстань, француз, восстань на исламистов,
и прочь гони, как бешеных собак.
Не защитит француз ни сына, ни жены.
пока с бандитами живет бок о бок дружно,
пока бандиты вооружены,
а граждане слепы и безоружны.
Ты, Франция, отвыкла воевать.
Теперь уж не до жиру, быть бы живу,
в политкорректность прекрати играть,
забудь свою вину перед Алжиром.
Не страх, а гнев почувствуй к паразитам,
пошли своих сынов во все концы,
чтобы дрожали в панике бандиты,
и их друзья, и семьи, и отцы.
Пусть страх охватит не тебя, а их,
пусть все узнают, кто хозяин в доме,
и будь, француз, всегда в правах своих,
своей прекрасной Франции достоин.