единожды бесконечно

в небе сегодня - пожары,
искрометный огонь,
как десять казней египта
сжигает пороги рая:
небо становится морем
кровавым, красным.
и если ты будешь смотреть на горящюю адму,
будь первым.
а я - вторая.

в соляные подножия скал
обратились
взгляды,
жженою памятью,
супругою лота
вулканический пепел
застывает
вулканически зимней нотой.

заводь мертвого моря,
плексиглазовые скульптуры.
наши чужие друг другу руки
стали связаны камнем
и ожиданиями
в заграничные туры.

веки не сомкнуты,
а откровения глаз давно уже спят
реями,
флагами,
горными позвонками
до южных карпат.

телефоны звонят
с самого утреннего кофе
и вызывают отторжение сетчатки свободы,
скоро трещинами пойдут стекла в оконных рамах
треснут своды.

ВОЗДУХ вечера пропитан виноградно/спиртовым сплавом,
разжигающим пищевод
хочешь напиться?
определенно.
двадцатая авеню,
вывеска 'бар'
заменяет здесь небосвод.

и мы у её двери,
на ступенях нагой лестницы
в предчувствии
алкооткровений и ссор,
неизбежных и нелепых ссор
чтобы помирить себя объятием у новых ступеней
выходящих в курительный двор.

а уже следующей ночью
я не вижу тебя.
и это -
тысяча восемьсот насмерть замерший год
год без тепла в настоящем времени
без оплаты проезда
без коммунальных и льгот.

БЕЗ - сравнимо отчасти с твоим присутствием в моменты моего молчания.
засушливый ветер,
бездождевая гроза
взглядом усталым и скомканным
отчуждающе,
нежно,
тлеюще,
единожды бесконечно
в твои глаза.