Из Эдварда Силла. Молитва дурака

      THE FOOL'S PRAYER
   by Edward Rowland Sill
        (1841-1887)

THE royal feast was done; the King
Sought some new sport to banish care,
And to his jester cried: "Sir Fool,
Kneel now, and make for us a prayer!"
 
The jester doffed his cap and bells,
And stood the mocking court before;
They could not see the bitter smile
Behind the painted grin he wore.
 
He bowed his head, and bent his knee
Upon the Monarch's silken stool;
His pleading voice arose: "O Lord,
Be merciful to me, a fool!
 
"No pity, Lord, could change the heart
From red with wrong to white as wool;
The rod must heal the sin: but Lord,
Be merciful to me, a fool!
 
"'T is not by guilt the onward sweep
Of truth and right, O Lord, we stay;
'T is by our follies that so long
We hold the earth from heaven away.
 
"These clumsy feet, still in the mire,
Go crushing blossoms without end;
These hard, well-meaning hands we thrust
Among the heart-strings of a friend.
 
"The ill-timed truth we might have kept--
Who knows how sharp it pierced and stung?
The word we had not sense to say--
Who knows how grandly it had rung!
 
"Our faults no tenderness should ask.
The chastening stripes must cleanse them all;
But for our blunders -- oh, in shame
Before the eyes of heaven we fall.
 
"Earth bears no balsam for mistakes;
Men crown the knave, and scourge the tool
That did his will; but Thou, O Lord,
Be merciful to me, a fool!"
 
The room was hushed; in silence rose
The King, and sought his gardens cool,
And walked apart, and murmured low,
"Be merciful to me, a fool!"

************************************

Шел к завершенью пир.  Король   скучал,
И,  в чаяньи  продлить потехи час,
Придворному шуту со смехом   прокричал:
«Сэр Дурень, на колени — и молись за нас!» 

Тот  погремушку отложил и снял колпак,
И так предстал пред  сворою придворной,
Никто   не разглядел,  что сэр Дурак
Скрыл злую горечь за улыбкою притворной.

Согнувши шею, стоя на коленях
На королевской шелком устланной скамье,
Вскричал, как адвокат в судебных преньях:
«Будь милостив, о Боже,  к дурню -  мне!

Но милость божья не изменит сердца злого,
Не обелит и дел греховных черноту,
Розгою лечат грех, не божьим словом,
Но ты, Господь, будь милостив к шуту!

Не истины вина, что  мы не к ней  пошли,
А ходим по цветам, их втаптывая в грязь,
Что суетность  земли мы небу предпочли,
Друзьям беспечно лжём, обидеть не боясь,

И правду мы таим о прошлых временах:
Удерживает страх — не навредила б нам,
Не произносим слов, что жили бы в веках -
Мы Слово отдали на откуп болтунам.    

И не избыть нам скверну милым поученьем -
Розгою и бичом ее пристало  очищать,
Пред небом устыдясь, грехов изобличеньем,
Упавши ниц, прощенье получать;

В земле нам не добыть бальзама от промашек:
Был  коронован нами  негодяй и плут,      
И правит, не отбросив воровских замашек,
Но, Господи, тебя о милосердьи молит шут!».

В звенящей тишине, что в этот миг настала,
Король вскочил, сверля глазами шутника,
И  быстрым  шагом    ринулся из зала,
Шепча: "Прости меня, о Боже, дурака!".