Стена, как таковая. Энес Халилович

1

Стена. Никогда она не думала
о приспущенном флаге,
для неё это Ничего не значит.

Стена не смотрит футбольные матчи.
Перед победой и поражением стена дрожит,
не верит горластым ордам.

Стена не любит ближнего своего.
Стена не злится на ближнего своего.
Стена и не знает Ничего о стене.

Существует стена, как форма,
существует стена, как состояние,
существует стена, как результат отвеса и ватерпаса.

Стена не имеет представления о вороне,
что роется в мусоре,
чужд ей ворон и как символ.

Люди о людях говорят:
"Один другого ищет
и Похожий похожему радуется,"
но стены не как люди -
стена не ищет стену
и стена стене не радуется.

Идея стены
больше самой стены
и может быть поэтому стена ненавидит собственный прах.

Стеночка, стена, стенища
и прастена -
сколько себя знают, обходятся без хлорофилла.

Слух возникает до зрения.
Слух исчезает после зрения,
но нет стены между слухом и зрением.

Когда птицы поют, стена обновляется.
Каждый камень в стене стареет по отдельности,
омолаживаются все вместе.

Стена не живёт сама по себе,
и не называет себя, но иногда,
в свободное время (а у стены его в избытке),
стена проникает в себя, в свою сущность,
под своим именем погружается в историю,
хоронит себя в собственной идее.

Не существует стены-самца или стены-самки.
Стена не возникает (как бактерия) в результате простого деления,
и всё же, стена размножается.

Перед стеной вздыхают знатные дамы
и полководцы опускают глаза,
рычание львов никогда не достигает стен.

До стены доходят ветра и молча поворачивают назад.
Перед ней соль крошится сама,
хотя и неизвестно, почему.

Геометрические фигуры умирают перед стеной.
Внутри стены рождаются мифы и теории,
пляшут молекулы и геологические периоды.

Стену орошает дождь - общий репатриант,
удобряет её пепел времени.
Вьюны на стене немногочисленны.

Стена не любит великих существительных, таких как:
колесо, гумус или щит.
Стена любит предлоги: за, под, над,

и любит натуральные числа.
Стена всегда считает от единицы
(единица содержится во всём).

Стена признаёт язык информатики:
единица ноль, ноль единица, единица ноль...
Стена знает о стене между нулём и единицей.

Когда её унижают,
стена упрямится так,
что и войско не может её сдвинуть,

но иногда
бывает ненадёжной,
даже велосипед к ней не прислонишь.

Стена не течёт, а притоки имеет.
Стена несудоходна, но ты чувствуешь её глубину;
останавливается без якоря, а плывёт без паруса.

Ради забавы, от скуки или от наглости
стена забирается себе под кожу,
копается в ткани, играет на скелете.

Стена далека от стилистических оборотов,
скрывается от текста и подтекста
и сопротивляется толкователям.

Стена открывается, кому хочет.
Стена открывается, когда хочет.
Сквозь стену не пройдёт лишь тот, кто не пройдёт.

Когда пугается разрушения,
стена рушится сама по себе, а потом проклинает
тех, кто её строил.

Тогда - когда сбрасывает маски,
тогда - когда выбрасывает фундамент и камни,
тогда - когда освобождает пространство за и перед собой,

тогда,
и только
тогда,
стена спрашивает себя:
"Может ли исчезнуть и то,
что не будет построено?"

Перевод с сербского:
Дмитрий Волжанин