Пеночка и Сергений. Глава 4. Милая Пеночка

«Вперёд, мой друг, жизнь – это всегда акт воли!»
«Справедливость силы». Юрий Власов.

При редакции главы строфы сохранены автором, чтобы сохранить ценность рецензий, но для облегчения восприятия перегруппированы в разделы А (строфы с 1 по 27) – о Пеночке, и Б (строфы с 28 по 41) – о Соседе, её муже.

А. Милая Пеночка

1.
Как-то из Штатов в январскую пору
Друг захотел дозвониться сестре -
Не было с нею давно разговора.
Ночь в Подмосковье, мороз на дворе.
Но - тишина, нет на линии связи,
Жили давно без таких безобразий.
Он повторил через час свой звонок.
Тихо, как в кадрах немого кино.
Он позвонил в номера по соседству.
Гулки гудки, но не слышен ответ.
Номер последний: пройдёт или нет?
Соединенье прошло, наконец-то!
Разобрались, что сестрица цела.
Музыкой стали Соседки слова!

2.
В сердце запала живая готовность
К месту беды по морозу бежать.
Вешняя юность почудилась снова
В светлом стремлении беду отражать.
Голос казался для пенья готовым
Соло над чутким распадком еловым.
Литературная чистая речь –
Та, что сам в сердце мечтаешь сберечь.
Очарованье таилось в беседе.
Анненский молвил о ней бы тепло:
«С ней и без света душевно, светло,
А потому и мечты нет о свете».
- Может быть, в Друге проснулся поэт?
- Просто есть встречи, дарящие свет.

3.
Голос? Нет, с Другом моим не встречалась.
Как говорится порой – не судьба.
Века не малая доля умчалась –
Знал – у Соседа развода беда.
Знал, что вторая супруга моложе.
Знал, что пришла она с дочкой пригожей.
Больше не ведал о ней ничего –
Есть у соседа жена, что с того?
Предки Соседа и Друга дружили,
У сыновей так не вышло вдвоём, -
Пять лет – помехою в возрасте том.
Жизни дальнейшей пути разлучили.
После хозяйкой сестра вошла в дом.
Друг поженился и стал москвичом.

4.
Тихий наивно уверенный взор.
В слабости женщины главная сила –
Вера в мужчину. Она же – укор,
Коль его суть оказалась труслива.
Есть птички – женщины – жив ими град,
Смехом их полнится поле и сад.
Матриархата глубинная сила
Духом любви всю Россию сроднила.
Друг признавался – никак он не мог
Установить в своём разуме лада:
«Мускулы есть, что – ума и не надо?» - 
Крупным мужчину зачем сделал Бог?
Горький* от бабушки знал: «Баба - сила,
Ева аж Господа перехитрила!»

* - писатель Максим Горький

5.
Возле райцентра, в старинном селе
С Пеночкой-дочкой гнездилось семейство.
Ведом был труд в борозде по весне,
Грохот составов на трепетных рельсах.
Как Героиня рассказа спаслась –
Дважды пожаром изба занялась?
Первый раз пламя залили – успели,
Но во второй – в пепле угли дотлели.
С тех пор трепещет она пред огнём –
Будь новогодних салютов сполохи
Или же Зевса меж тучами вздохи –
Жутки небесные вспышки и гром.
Звякнет чуть связка ключей где-то рядом –
Чудится вспышка, всё рушится градом!

6.
После беды маме дали квартиру.
Школа поблизости лучшей слыла.
Дивно давали в ней литературу –
Русская речь хороводом плыла.
Шестидесятников звоны гитары
Сопровождали волшебные чары
Зова гудков из глубоких долин,
Шума лавин меж Домбайских вершин.
За романтичности светлую силу
Птичкою Пеночкой дочь нарекли.
В девушке смех и улыбки цвели –
Так и запомнилась прозвищем милым.
Помню, как сладостно майской порой
Пеночек хор пел в лесу надо мной.

7.
Чутко народные речи ловила,
Ругань мужицкую, песни любви.
Друга при встрече она поразила
Интеллигентностью русской земли.
Школа дала к русской речи влечение,
Или культура эстрадного пения,
Или отцова певунья гармонь –
Подали девушке дружбы ладонь?
Киноартистов знать было положено –
Их кинофильмы и лучшую роль.
Знать биографии также – изволь!
Знай тексты песен, что сердце тревожили.
Кто из артистов в кого был влюблён?
Это и был современный бонтон.

8.
Чудно черёмух и вишен цветенье,
Пчёл и шмелей над деревьями звон.
Яблонь роскошен дым белый свеченья.
Школы пора завершается в нём.
Трудно расстаться с былым без сомненья,
Перечеркнувши соблазны, влеченья.
Надо бы томик с романом закрыть,
Но ведь свежо, интересно в нём жить!
Рвал ветер платье: «В дорогу, в дорогу!»
Строго напомнила мама про долг.
Папа зов ветра понять не помог.
Так и пошла юность к ЗАГСа порогу.
Сладок влюблённости радостный зов.
Можно ль не верить в пленительность снов?

9.
Детки рожденье – забот полный дом –
Милой супруженьки преображенье.
Но нужен год – день чредою за днём, –
Чтобы семьи состоялось свершенье.
И не дано никогда, никому,
Зиму избегнув, ворваться в весну.
Учатся двое любить и бороться.
Школой супружества это зовётся?
Юная женщина год свой прошла –
Пеночка мамой успешно сложилась.
Стать же отцом у юнца не случилось.
Прок был с него как сметаны с козла.
Страсть к мощи форм к цели новой призвала.
Пеночка поздно про это узнала.

10.
Другу известна похожая драма
С острою раною в личной судьбе.
Деток-погодков и юную маму
Предали подло, оставив в беде.
Шарм, сексапильность, искусство обмана –
Этот красавчик – ловушка и яма.
Ой, как не просто – ребёнка родить,
Дом свой вести, и любовницей быть!
Сбитые сутки, смесь чёрная с белым,
Голод, усталость, авитаминоз.
Нужен партнёр, чтоб тянуть этот воз, 
Муж и отец: семьи – общее дело.
К пассии страстный смотался самец,
С матерью деток оставил отец.

11.
Стали уж взрослыми, выросли дети.
Мать их по жизни тянула одна.
Да, оба славными стали на свете.
Но какова той победе цена?
Рак стал бедою за пятьдесят восемь,
Стала чернеть золотистая осень!
Друг – сенбернаром - в защиту ей стал:
Годы ей спас, смерть её не прогнал.
Про «всё бывает» не надо нам бредней.
Годы пройти – надо силы двоих.
Руку не дам тем, кто предал своих.
Пусть хоть в болоте исчезнут бесследно.
Горе предательства – вечный фантом –
В сердце иглою и ночью, и днём.

12.
Подлость не часто находит отмщение.
Женщину бросили. Как с деткой жить?
Логики, меры и чувств разрушение.
Всякий в сторонку, а ей-то, как быть?
Рана сердечная – как её вылечить?
Образ иуды в сердечке – как выключить?
Кровушкой плачется – вой тих, тосклив.
Кто её слёзы утрёт - терпелив?
Светлая Пеночка зеленоглазая…
В прошлом солдатка была – с похоронкой.
Был фронт тогда. Как – тут – бросил девчонку?
Как закопал её душеньку заживо?
Сколько несёт голубеющий Шар
Болью измен исковерканных пар?

13.
Малые дети - проблемный народ.
Вместе у них наставления мамины
С шуткой, что в голову сказкой войдёт.
Дивный компот, далеко до экзаменов!
Солнечно радостен весь белый свет.
Так проживаем мы первых семь лет.
Ни ход конём, ни игры рокировки
В наши, пока что, не входят головки.
Девочка к маме с вопросом пришла,
Сбросив с головки заснеженный капор:
Есть у всех мамы, имеются папы.
Ты, почему мне отца не нашла?
И убежала к своим развлечениям,
Маму оставив в печальном смятении.

14.
Да, получается так в белом свете.
Кажется – просто, рукой разведу.
Спросит малыш  - сто умов не ответят.
Как тебе, дочка, я папу найду?
Много героев в моём окружении.
В их реноме нет ни капли сомнения.
Но каждый первый семью бережёт.
Каждый второй нас – вдвоём - не берёт.
Горе давнишнее, многих страдания.
Мнить постояльцем мужик себя стал.
«Сунул» и, «вынувши», прочь побежал.
Где же возмездие? Нет наказания.
Вот и живём, как народ наш живёт.
Может нас папочка новый найдёт?

15.
С дочкой у мамы дел невпроворот.
Кто бы сказал, что бывает иначе?
Коли рискнёт – непременно соврёт.
Дочь весела, да и мама не плачет.
Ранее мы вам успели сказать –
Пеночкой маму привыкли все звать.
«Алекса!»  - мчалась по зову малютка,
если её отвлекли на минутку.
Мама – русалка тропических вод,
Очи – святая наивность котёнка.
Тайною Бэлы светилась девчонка, -
Нежные песни ей пел бы рапсод.
Два заглядения – светом в окошке.
Боровички меж травы, у дорожки.

16.
Недоумение деточки – сила.
Ставя вопросы, копает как крот.
Нет тупиков для неё и развилок.
Ждёт, когда мать дочке папу найдёт.
Пеночку гложут заботы святые –
Да, да, нужны детям папы родные!
С дочкою-звёздочкой мама одна,
Словно меж туч заблудилась Луна.
То ли Судьба проявила к ним милость,
Или сатир хохотнул во весь рот:
Быстро хватайте, а то уплывёт.
Вон там, смотрите: семья развалилась!
Средь потерпевших – почти «Робинзон».
Чаяньем Алексы стал папой он.

17.
Мне дорога эта тихая улица,
Мягок на ней мытый ливнем песок.
Кошки, коты здесь на столбиках жмурятся.
Часты следы резвых Пеночки ног!
Друг и Сосед шли когда-то здесь в школу
Алекса здесь же вошла в круг весёлый
Разнообразных ребячьих затей,
Взятых в игру от отцов, матерей.
В городе, где ходит редко автобус,
Если же возит – идёт не туда.
Приоритет пешехода всегда –
Шарик земной всё ж не глянцевый глобус!
Пеночке жизнь – челнока резвый ход:
Вечером к дому, с утра – на завод.

18.
Есть же миров золотое сияние.
Есть крики чаек, полёт облаков,
Пряность лугов подмосковных дыхания,
Блеск в синеве белоснежных хребтов.
В березняках нежно пеночек пение.
Дивен на сопках багульник в цветении.
Пламенны вспышки сибирских жарков.
Трепетен лёт озорных мотыльков.
Чудно подлунного моря сверкание,
Рёв водопадов, молчание льдов.
Ярость буранов и роскошь снегов.
Радость прозрения, воспоминания.
Кто, как не мы – жизни вольной сыны –
Всё показать нашим жёнам должны?

19.
Как отупляет челнок «дом – завод»,
По магазинам с тележкой круженье!
Муж – не помощник: балластом живёт.
«Эхо Москвы» - для него развлеченье…
Скушать бы кашку, журнал полистать,
«Серой и глупой» жену обозвать…
С дряблым умом не шагнёт за пороги.
Чужды экскурсий пути и дороги.
Жён обижать - впрямь не надобен ум.
Но век двадцатый – не та обстановка.
Важны затей и друзей рокировки,
А не о прошлом скрипение дум!
Музыки звуки, картины природы –
В жизни без них зря теряем мы годы.

20.
Четверть столетия - разность меж ними.
Сельская заповедь – старшего чти –
Сказана грозно отцами седыми –
Слушай прилежно, послушно молчи!
Травмой была подлость первого мужа.
Пресс от второго стал гадостью хуже.
Боль, унижение, горечь и страх –
Инеем прядки легли на висках.
Стены щелястые - брёвна ветшали.
Из-под дверей в дом морозом несло.
Прочь выдували метели тепло.
Инея пятна на стенах кричали!
После ремонта лет много прошло.
Муж исправлять не даёт ничего…

21.
Волком Друг выл за потерею милой,
- Я тут зачем? - он в стихах вопрошал.
Ветром пришло против песни унылой:
- Здесь ты не зря, тебе будет сигнал!
Он и в Россию летел, полагая, -
Помощи хочет сестрица родная.
Вместе поправим родительский дом,
Славно под кровом вдвоём заживём.
Дом оказался в разрухе, развале.
Кошки загадили всюду и всё,
Шастало нагло по дому зверьё.
Струями ливни сквозь дыры хлестали.
Еле найти удалось мастеров,
Чтобы начать ремонтировать кров.

22.
Без восхищенья нет счастья на свете.
Солнцем утешило – значит, оно!
Сколько бы букв не таилось в конверте,
Важно, как строки сложились в письмо.
Ёкнуло сердце под ливнями летними,
Бившими в трещины струями – плетями:
Нет, мастеров не поселишь к сестре –
Виснет топор на кошачьем «амбре».
Пеночка в дело вмешалась умело –
Друг с мастерами вздохнули легко –
Ценно уменье глядеть широко!
Быстрым решенье её оказалось и смелым.
Понял Друг Пеночку сходу, легко –
Этой дай волю – взлетит высоко!

23.
Выход нашёлся – в сарае палатка!
Быт дальних странствий, спортивный туризм –
Учат вопросы решать, без оглядки,
Сбросив амбиции и эгоизм.
И прочь отбросив секунды стесненья,
Стали друзьями как будто с рожденья,
Стали общаться свободно на «ты» -
Словно в походе совместной мечты.
Как в экспедиции, было серьёзно:
Надо до снега с заданьем успеть,
Труд оплатить и назад улететь,
Перетерпев неудачи и грозы.
Сделать ремонт двух домов за сезон
Под неуёмностью ветра с дождём.

24.
Ливни чуть стихли, когда Друг приехал.
Чу! У соседей молчанья металл.
Мастер пришёл, и ему не до смеха:
«Нас, представляешь, – хозяин прогнал!»
Друг рявкнул: «В чём получилась прореха?
Вы же в цейтноте, вам не до потехи!»
Тихий, елейный всё лето, сосед
Всё запретил. Объяснения – нет.
Входят. Бледна. Знать, не держат и ноги.
Что?! Эту лилию хрен поломал?   
Пеночка в трансе – план лета пропал!
И – падишахом – сосед на пороге.
Друга злым матом в опор понесло!
Так, не стесняясь, гонял с гряд козлов!

25.
«Деньги к ремонту скопила жена,
Кстати, сама их сумев заработать!
Или ты выжил совсем из ума?
Делать ты должен, что жёнушка хочет!
Ты ж понимаешь, что нужен ремонт:
Крыша течёт, нужен в комнатах зонт!
Чёртов ты сын, и свинячье ты рыло,
Ты же строитель, куда разум смыло?
Сядь и не дёргайся, слушай меня!
Радуй жену  даже в чёрную осень,
Шли в её окна весеннюю просинь,
Дай, коль зима жить мешает, огня!
Остерегайся забыть наставленья!
Раз говорю! Ох, не жди повторенья!»

26.
Хлопнула дверца, рванула машина.
Рынок пред ними, вошли в павильон.
Вышел торговец – усатый детина.
Пеночке виделось всё, словно сон.
Сколько раз снилась такая картина –
С хлопаньем досок о кузов машины
Преображенье придёт в старый дом,
Крыша вишнёвая встанет горбом.
Резвая буря над садом прольётся,
По желобам зарокочет ручьём,
Но в доме сухо - пятна не найдём,
А после ливня в окно глянет солнце.
Предки – тенями – вздохнут из углов:
«Нашему сыну с женой повезло!»

27.
Штабелем плотно легли брусья, доски.
Будто при деле, крутился Сосед   
(ветви поджали брезгливо берёзки),   
Струсив, шустрил нашим действиям вслед.
Пачкой - листы из вишнёвого гофра.
Выбрали их, как для праздника кофту.
Завтра за дело, наверх и вперед!
Надо спешить, пока вновь не польёт.
Жёлтые листья ронял старый тополь.
Тихо шуршал по листве мелкий град.
Яблоки скинув, задумался сад.
Мокрым бельём ветер жалобно хлопал.
Сыпал крупинками лёд на воде.
Кровли замена – бой первый беде!

**+++**

Б. Сосед – муж Пеночки

28.
В чём жизни суть в среднерусской избе,
Даже при газе и электричестве?
Как объяснить, горожанин, тебе? –
В качество тут не уходит количество.
Сломан забор или крыша течёт –
Некто - на помощь тебе - не придёт.
Боцманом, юнгой на ржавой фелюге,
Будешь латать дыры – ты - без прислуги.
Жил раньше так весь российский народ.
Шёл сквозь метели и в «будки», и в бани.
Печи – в ту пору - топили дровами.
Под общей крышей ютился и скот.
И не мечтали - кирпичные стены
Будут когда-нибудь брёвнам заменой?

29.
Семьи счастливые все одинаковы.
Оригинальна  в несчастье семья.
Будь то Верона иль улочки Кракова,
Иль по России закружит стезя.
Мудрости партии предан был муж.
Дело горело, коль брался за гуж.
Но без комфорта - «в раздумьях о родине» -
Сиживал в «будке», в углу огородины.
Недоучитывал быта он мелочи,
Веря, что стоек к морозам народ.
Был убеждён - над «очком» не умрёт
Он и жена, и озябшие девочки.
Флагманом в свет вёл тропой бытия:
Какай в морозную «дырку», как я!

30.
Многих идей, по-спартански бредовых,
Верным адептом был сестрин Сосед.
Муки войны, став привычной основой,
Восстановлению застили свет.
От безысходности, в жизни изверясь,
Переросли в норму быта потери.
Многим проехал каток по судьбе:
«Вкалывай! Вспомнит страна о тебе».
Строек немало в стране затевалось.
Частнику сложно чинить было дом:
Без туалета в тепле? – Проживём!
Водопровода – не полагалось.
Тут бы задумалась даже свинья…
Плюнул на быт, глянь – распалась семья!

31.
Жутки, наверно, фантомные тени
В доме, где преданы детства мечты.
Клятвы с изменами в переплетенье…
Ты ли, жена ли спалили мосты?
Матери - нет, и отца здесь не стало.
Тёткиных бус россыпь – кровью кораллов.
Заваль минувшего как разбирать?
Стал наш Сосед тихо соображать:
Надо найти молодую простушку!
Да, разведённую, с малым рублём…
Вместе с ребёнком. Ввести в ветхий дом –
Пусть поиграют малышки в игрушки!
Став экономкой, немножко – женой,
Будет она мой баюкать покой.

32.
Сгинул бы, верно, Сосед - «Робинзон»,
Если б не Алекса – папой назвала.
Шанс - раз один на большой миллион –
Дяде в годах повторить жизнь сначала.
А почему бы и нет, - возразишь, 
Милый читатель, - прервав утра тишь?
Я же отвечу, вздохнувши устало:
«Воли для подвига надо немало!»
Заново надо себя обрести,
Уразуметь, был ли ранее рыцарем –
Или «парткомычем» и исполнителем?
Где мудреца для совета найти?
Не приведи нас, войдя в ту же воду,
Вновь зацепиться ногой за колоду!

33.
Горечь предательства, морок потери.
Старый насупленный в трещинах дом.
Матери ужас: «И ты ему веришь?!»
Нет здесь воды. Будка с грязным «очком».
Тени почивших и скрип ветхой двери.
Мемориал-дом – печаль суеверий.
Смелость отважных возможно ль понять:
Как эту затхлость душою принять?
Категорична была мама-кроха,
Жёстко промолвив: «Сюда не войдём!
С Алексой нас не равняй со скотом!»
Жук-комбинатор смекнул – дело плохо!
Были советчики понял ли сам?
Но приступил неотложно к делам.

34.
Водопровод, трубы для нечистот –
Как дать поэту здесь рифмы, размеры?
Кровлю поправил, электроподвод –
Дом задышал! Ждут тепла интерьеры.
Установил батареи, котёл.
Газ отопительный к дому подвёл.
Можно ещё дописать пару строчек.
Много мужчина создаст, коль захочет!
Помнится Алексы визг и восторг
После этапов, финалов, свершений,
Вызвавших целый каскад восхищений:
«Это - наш папа, он сделал, он смог!»
Помни, мужик, коль супруга что просит –
Радуй, не сей белизну ей на косы!

35.
«Чтоб вам вкусить времена перемен!» -
Грозное древних китайцев проклятье.
Счастлив не ведавший в семьях измен
И не познавший Отчизны распятья!
Нам вышло – жить под напором невзгод.
Тучею плыл пред чернобыльский год.
Несколько лет для Союза осталось.
Как новой паре  быть вместе досталось?
«Как дальше быть?» затруднился Сосед.
С прежней семьёй по-мужски распрощаться,
Иль битым псом продолжать с ней общаться?
Нужно уметь говорить себе «нет!»
Скис мужичонка перед жёсткостью темы.
Годы пошли, а он – пленник дилеммы.

36.
Пеночке вздумал навязывать волю:
«Ты тут живёшь, но не твой это дом.
Будешь здесь делать лишь то, что позволю!»
(Трус-самодур страшен в деле любом!)
Стала являться былая хозяйка,
Следом – потомства развязная стайка.
Странным коктейлем росло «баловство» –
Вместе с изменою – крови родство.
Странный букет начинал тут ветвиться:
Наш падишах восседал как орёл,
(Пеночка лишь подавала на стол).
Старше хозяйки дочурки-сестрицы
Не уставали с отцом хохотать,
Вторила, выпивши рюмочку, мать.

37.
Кто здесь - Хозяин, кто в доме - Царица?
Он - падишах - с той  давно разведён!
Алекса ж найденным папой гордится.
Авторитет для девчонки во всём!
Пеночка, как-то, всерьёз разъярилась,
Снова попав «падишаху» в немилость. 
Он издевался: «Пойми: ты – никто!»
Бросила дочке: «Одень-ка пальто!
Прочь уезжаем, мы жить тут не будем!»
Тихим и строгим был дочки ответ:
Ты уезжай, не поеду я, нет!»
Мать и осела в бесправии буден.
Воланд утёр бы ей капельки слёз,
Молвив: «Как мерзок жилищный вопрос!»
38.
Ради чего жизнь - челнок «дом – завод»?
По магазинам с тележкой круженье?
Зад от дивана муж не оторвёт?
Мозгу не выправит кровоснабженье?
Лишь бы покушать, журнал полистать,
«Серой и глупой» жену обозвать…
Старость мешает шагнуть за пороги?
Чужды экскурсий пути и дороги?
Жён обижать - впрямь не надобен ум.
Но век двадцатый – не та обстановка.
Важны затей и друзей рокировки –
Прочь шевеление вялое дум!
Музыки звуки, картины природы –
В жизни без них зря теряем мы годы.

39.
Странная вещь приключилась с Соседом –
В браке втором шёл на взлёт, но упал?
Знал ли любовь, стал ли Пеночке предан?
Или её в домработницы взял?
Милая?! Или она – полонянка?
Или служанка? Иль содержанка?
Жаждал внушить ли супруге былой:
«Он – ого-го – с молодою женой»?
Но – не орёл! Дурь и тупость в нём тлели.
Знал, что полезен в салате редис.
Но для чего даме роза, нарцисс,
Бились, но всё ж объяснить не сумели.
С женщиной в танце он не трепетал –
Шаркал ногами, в сторонку зевал.

40.
Друга вмешательством сломан был кризис.
Дурь домостроя закинули в гроб.
Сон и безволье не в возрасте крылись.
Репой ленивою сделался жлоб.
Тут Друг узнал про «забавы» зимою:
Выбор – раздельно спать с новой женою;
Про сизый иней и хрусткий ледок,
Что «украшали» жены уголок;
Что «аксакал» не в пристройке жил – в срубе,
Слёзы парируя: «Мне же тепло!»
Рыцарство как из Соседа ушло?
Он и не понял, как Женщин голубят.
Как не учёл опыт прежней семьи
И жить продолжил с моралью свиньи?

41.
Есть и ещё ряд вопросов не глупых.
Знают их все: для чего стоит жить?
Как прогрессируют вялость и тупость?
Как устают и дружить, и любить?
Что угрожает духовным стать трупом,
Как наше «я» рассыпается в крупы?
Как угадать: ты уже стал «ничем»?
Даст нам ответ на вопрос: «А зачем?!»
Если к тебе его призрак приходит,
Ты же не хочешь совместно с ним жить,
Значит ты можешь и будешь творить,
Станешь упругой пружиной на взводе.
Коль, «а зачем?» - угнездился в тебе,
Ты – не мужик, а тряпьё на гвозде!

.
Продолжение: http://www.stihi.ru/2015/05/12/8794