В. Высоцкий. Средь оплывших свечей и вечерних моли

Well amidst molten candles and prayers  by nights,
Among fathers’ war trophies and peaceful camp fires,
There lived book-reading children, who knew no war frights,
Whom their microdisasters did languish and tire.

Children ‘re always annoyed with their slow youngsters’ life,
So we fought with each other in everyday strife,
And kept swallowing books, drunk with chapters events,
Leaving our torn clothes for mothers, to mend.

Hair clung tightly  to our perspiring  foreheads,
In the stomachs we felt swarms of sweet butterflies,
And those books, they in heads such an atmosphere spread
That made models for our adventures, sometimes.

Understanding no wars, to perceive we were keen
What the “order” and “border”  did really mean,
How war chariots clang, how battles are fought…
Howls were war cries for us.  So, naively, we thought.

Boiling kettles of the past  civil wars and revolts          
Gave to our little brains much enjoyment and food.
Our personal foes we would always appoint
To be cowards and traitors in our game feuds.

Evil villains my mates did pursue, did abhor,
Thе  fairest ladies we promised to love and adore,
We kept our friends resting, well safe through the nights, --
Only we were the heroes and white charger knights.         

Dreams provided, alas, no asylum from frights,
Games were short, pain ’s alive and abound in the world.
So we had to unclasp the hands of perishing mates,
And inherit the weapons they firmly still hold.

Now,  grasping their swords, still  blood-thirsty and hot,
With a suit of mail on, find yourself what is what,
Find yourself, what you are -- a fate’s darling? a cur?
Find the taste of the struggle -- and no meows and purr!

When your mate, nearly dead of his  wounds,  down falls,
When this skins you alive, when this feeling is new,
Then his death, then this loss makes you instantly howl,
‘cause it is he who is killed, while it must have been you,

Then you ‘ll know: it is Death who is bearing his teeth,       
Then you ‘ll know what is woe, then you ‘ll know what is gloom,
Lie and evil – their faces are hidden beneath …
What does that leave behind?  Only ravens and tombs.

If you never did taste meat direct off your knife,    
If you watched from aside the events of your life       
Not involving yourself, not confronting the evil,  --
-- You are no more to life than a louse, a weevil.

If you went through your life swaying the father’s old mace,
Only speaking the truth, never using forked tongues,       
If you ’ve  learned what is what in your desperate fights,
Then be proud – all your books were the congruent ones.


Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт,
И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный крик принимавшие вой,
Тайну слова "приказ", назначенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить,
И друзей успокоив и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий век у забав, столько боли вокруг.
Постараться ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев еще теплым мечом
И доспехи надев, что почем, что почем?!
Испытай, кто ты - трус иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.
          
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал - это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади воронье и гробы.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.

Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.