Вечерние сказки... Ерофей...

Не было этого, аль было
Про то молва давно простыла
Мне про это дедушка сказывал
Когда из дыма кренделя вывязывал
А случилась это перед войны концом
Когда был он ишшо босоногим юнцом
Мужиков на деревне было мало
Половину, считай, на войне поубивало
И был на деревне парень Ерошка
Отъявленный лентяй, да и плут немножко
Гоняли его, случалось, мужики
От реки до околицы и обратно до реки
Потом пожалеют маленько
Им за это Ерофей на балалайке тренькал
Его на войну не взяли ввиду горба
А горб не большой, не мелкий
Ну вот, заведут девки посиделки
Скукота-скукотища, только для зевоты и пища
Позовут горбатого Ерошку
Поиграй, мол, для веселья понеможку
А тот и рад стараться – поднесли чарку
Затренькает плясовую жарку
А парней Ероха боялся
В спор, да игры с ними никак не пускался
Горбом своим дорожил
Как бы руку кто невзначай не приложил
Прослышал он в городе, что никак не иначе
К горбу прикоснуться – это к большой удаче
Возомнил себя – чуть не херувимом
И втемяшил в башку, что страдает кто-то о нём, любимом
Загордился, зазнался, с зипуном расстался
Купил старый пиджак у портного
Деревня смеётся, а ему всё одно – обнова
Только вышла однажды история
Расскажу вам про это горе я
Захворала лошадь у мужика Никодима
И так и эдак лечили, да ничего толком не получили
Подходит Ерофей, дай, говорит, пятак
Клади руку на горб, я, мол, колдовать мастак
А куда деться – без лошадки не пропахать, ни согреться
Разок, другой – удача. Вот опять кто-то бежит, чуть не плача
Притихли парни, мужики присмирели
Да и куда ты денешься от такой канители
Вот и сам Ерошка осмелел немножко
Балалайку повесил в хибаре на гвоздь
Что где случится – там он и желанный гость
Заболела однажды красавица-девица Устинья
И к доктору возили, и знахарку звали
А она всё тощей, да тощей, и вся уже синья
Вот отец с матерью и порешили – звать Ероху
А коль выживет Устя, отдать её в жёны ему, скомороху
И что тут судить, да рядить. Смогла Устя Ерохе шестерых родить
Старшего в честь тестя Кузьмой назвали.
Жили долго, да и горя не знали
Жизнь бежит, куролесится, год до году, месяц до месяца
А дедушка старенький всё сидит на заваленке
Утешает меня, не грусти, ты ишшо маленький
По горбу меня приласкает, ажно внутри вся тоска отпускает
Я к его горбу давно привык, глажу запросто, безо всяких заковык
Гладь, внучёк, поглаживай, жизнь себе хорошую налаживай
Ерофей Кузьмич, наследничек . . .