А вот есть в ней что-то...

А вот есть в ней что-то… Нечто, очень древнее,
из таких глубин веков, ещё языческих,
но забыла в суете она, наверное,
о событиях тех дней, почти мифических.

Не красавица, коль встретишь – не заметишь враз
и пройдёшь три шага, словно заколдованный.
Оглянёшься и замрёшь, не отрывая глаз,
и захочешь быть с ней рядом, как прикованный.
 
Глубина в глазах, таинственнее Космоса,
обещает неземные наслаждения.
Соловьиной трелью переливы голоса
растревожат душу странным наваждением –

босиком с разбегу через пламя жаркое
так, что искры врассыпную фейерверками...
Птицы чёрные Судьбу вещали, каркая,
и Любовь блуждала в лабиринтах зеркала.

Уплывали свечки на плотах из прутиков,
тосковало сердце в поле с незабудками.
А венки она плела из жёлтых лютиков
и душой стремилась в небо, вслед за утками.

Не ходила – проплывала гордой птицею
и короной заплетала в косы локоны.
Да пожар могла унять, взмахнув ресницами,
а от взгляда застывали кони, вкопаны.

И сжигали на костре, как ведьму, заживо
лишь за то, что жить хотела независимо.
Ум сбивала с толку, чувства будоражила,
расшивая серый мир блестящим бисером...

Что ж ты мечешься, душа моя смутьянская,
и тревожишь суетой богов языческих?.
Я – такая ж, как она, жена славянская.
Помню всё, что с нею было. Генетически.
Помню всё…