Вольфганг Борхерт. Остаётся только одно

Wolfgang Borchert.(1921-1947). Dann gibt’s nur eins

Ты. Работающий на станке и работающий в мастерской. Если они тебе
завтра прикажут вместо водопроводных труб и кастрюль делать
стальные каски и пулемёты, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Девушка за прилавком и девушка в бюро. Если они тебе завтра
прикажут начинять гранаты и монтировать оптические прицелы на
снайперские винтовки, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Владелец фабрики. Если они тебе завтра прикажут вместо сахарной
пудры и какао продавать порох, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Учёный в лаборатории. Если они тебе завтра прикажут изобрести
новую смерть взамен старой жизни, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Поэт в своей избе.  Если они тебе завтра прикажут вместо песен
любви петь песни ненависти, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Врач в госпитале. Если они тебе завтра прикажут признать мужчин
годными к военной службе, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Приходской священник. Если они тебе завтра прикажут
благословить убийства и объявить войну священной, остаётся только
одно: Скажи нет!
Ты. Капитан парохода. Если они тебе завтра прикажут не перевозить
больше пшеницу, а только орудия и танки, остаётся одно: Скажи нет!
Ты. Пилот на аэродроме. Если они тебе завтра прикажут сбросить на
города бомбы и фосфор, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Портной за своим верстаком. Если они тебе завтра прикажут
кроить униформы, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Судья в мантии. Если они тебе завтра прикажут судить военным
трибуналом, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Служащий вокзала. Если они тебе завтра прикажут дать сигнал
отправления поезду с вооружением и войсковыми подразделениями,
остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Крестьянин и горожанин. Если они завтра придут и принесут
приказ о мобилизации, остаётся только одно: Скажи нет!
Ты. Мать в Нормандии и мать в Украине, ты, мать во Фриско и
Лондоне, ты, на Хуанхэ и на Миссисипи, ты, мать в Неаполе и
Гамбурге, Каире и Осло — мать на всех континентах, мать во
всём мире, если они завтра прикажут рожать детей — медсестёр
для лазаретов и новых солдат для новых битв, матери мира,
остаётся только одно: Скажите нет! Матери, скажите НЕТ! Ибо
если вы не скажете НЕТ, если вы не скажете нет, матери, тогда
тогда
в  шумных, заполненных душными испарениями портовых городах
онемеют со стоном большие корабли и, как гигантская падаль
мамонтов, всплывшими трупами прибьются к мёртвым, одиноким 
стенкам причала покачиваясь останки водорослей и раковин;
ранее мерцающие своими гулкими телами, кладбищенски благоухая,
будут распространять запах тухлой рыбы трухлявые, чахоточные,
мёртвые — трамваи превратятся в бесполезные,невзрачные,
стеклянноглазые клетки, по-дурацки раздутые и распустившиеся
скелеты рядом с проводами и рельсами за сморщенной шелухой
дырявых крыш в затерянных, разорванных кратерами улицах -
серая, как шлам, подобная густому бульону свинцовая тишина
станет накатывающейся, прожорливой, растущей; станет
заполнять школы и университеты, театры, спортивные и
детские площадки, мрачно и жадно, неудержимо - сочные,
солнечные лозы будут гнить на заваленных склонах, рис —
сохнуть в иссушенной земле, картофель — мёрзнуть на невоз-
деланных полях, а коровы — протягивать свои задеревеневшие
ноги к небесам, подобно опрокинутой скамеечке для дойки -
в институтах будут скисать, краснеть и покрываться грибковой
плесенью гениальные открытия великих врачей-
в кухнях, кладовках и подвалах, холодильниках и амбарах будут
изъяты последние мешки муки, последняя банка земляники,
тыквы и вишнёвого сока -хлеб под опрокинутыми столами и на
расколотых тарелках позеленеет и растаявшее масло будет вонять,
как жидкое мыло; колосья на полях поникнут рядом с поржавевшими
плугами, как поверженное войско, а чадящие кирпичные дымовые
трубы станут и едой и жерлами гремящих фабрик, заростут травой и
будут разваливаться на куски, на куски, на куски -

последний человек с разорванными в клочья кишками и заражёнными
лёгкими, безответный и одинокий под ядовитым, раскалённым
солнцем, с трясущейся головой блуждающий кругом, среди
необозримых массовых могил и холодных идолов гигантских
бетонных глыб опустевших городов, последний человек, измученный
жаждой, безумный, проклинающий и жалующийся, со своим ужасным
воплем ПОЧЕМУ не будет услышан, стечёт в степь и будет веять
в трещинах руин, сочиться через щебень церквей, хлопать против
главного бункера и впадать в кровавый смех неслышным,
безответным, последним звериным криком последнего зверочеловека-

всё это наступит завтра, возможно сегодня, уже сегодня ночью,
если — если - если вы не скажете НЕТ!

Перевод с немецкого 10.01.14.

Wolfgang Borchert
DANN GIBT ES NUR EINS !

Du. Mann an der Maschine und Mann in der Werkstatt. Wenn sie dir
morgen befehlen, du sollst keine Wasserrohre und keine Kochtoepfe
mehr machen - sondern Stahlhelme und Maschinengewehre, dann gibt
es nur eins: Sag NEIN!
Du. Maedchen hinterm Ladentisch und Maedchen im Buero. Wenn sie
dir morgen befehlen, du sollst Granaten fuellen und Zielfernrohre
fuer Scharfschuetzengewehre montieren, dann gibt es nur eins:
Sag NEIN !
Du. Besitzer der Fabrik. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
statt Puder und Kakao Schiesspulver verkaufen, dann gibt es
nur eins: Sag NEIN!
Du. Forscher im Laboratorium. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
einen neuen Tod erfinden gegen das alte Leben, dann gibt es nur eins:
Sag NEIN !
Du. Dichter in deiner Stube. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
keine Liebeslieder, du sollst Hasslieder singen, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN!
Du. Arzt am Krankenbett. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
die M;nner kriegstauglich schreiben, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN!
Du. Pfarrer auf der Kanzel. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
den Mord segnen und den Krieg heilig sprechen, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN !
Du. Kapit;n auf dem Dampfer. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
keinen Weizen mehr fahren - sondern Kanonen und Panzer, dann gibt
es nur eins:
Sag NEIN!
Du. Pilot auf dem Flugfeld. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
Bomben und Phosphor ueber die Staedte tragen, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN !
Du. Schneider auf deinem Brett. Wenn sie dir morgen befehlen, du
sollst Uniformen zuschneiden, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN !
Du. Richter im Talar. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst zum
Kriegsgericht gehen, dann gibt es nur eins :
Sag NEIN !
Du. Mann auf dem Bahnhof. Wenn sie dir morgen befehlen, du sollst
das Signal zur Abfahrt geben f;r den Munitionszug und f;r den Trup-
pentransporter, dann gibt es nur eins:
Sag NEIN!
Du. Mann auf dem Dorf und Mann in der Stadt. Wenn sie morgen
kommen und dir den Gestellungsbefehl bringen, dann gibt es nur eins:
Sag NEIN!

Du. Mutter in der Normandie und Mutter in der Ukraine, du, Mutter
in Frisko und London, du, am Hoangho und am Mississippi, du, Mutter
in Neapel und Hamburg und Kairo und Oslo - M;tter in allen Erdtei-
len, Muetter in der Welt, wenn sie morgen befehlen, ihr sollt Kinder ge-
b;ren, Krankenschwestern fuer Kriegslazarette und neue Soldaten f;r
neue Schlachten, M;tter in der Welt, dann gibt es nur eins:
Sagt NEIN! Muetter, sagt NEIN!

Denn wenn ihr nicht NEIN sagt, wenn IHR nicht nein sagt, Muetter, dann:

dann:

In den laermenden dampfdunstigen Hafenst;dten werden die gro;en
Schiffe stoehnend verstummen und wie titanische Mammutkadaver was-
serleichig traege gegen die toten vereinsamten Kaimauern schwanken, al-
gen-, tang- und muschelueberwest, den frueher so schimmernden droeh-
nenden Leib, friedhoeflich fischfaulig duftend, muerbe, siech, gestorben -
die Strassenbahnen werden wie sinnlose glanzlose glasaeugige Kaefige
bl;de verbeult und abgeblaettert neben den verwirrten Stahlskeletten der
Dr;hte und Gleise liegen, hinter morschen dachdurchloecherten Schuppen,
in verlorenen kraterzerrissenen Strassen-

eine schlammgraue dickbreiige bleierne Stille wird sich heranwaelzen,
gefraessig, wachsend, wird anwachsen in den Schulen und Universitaeten
und Schauspielhaeusern, auf Sport- und Kinderspielpl;tzen, grausig und
gierig, unaufhaltsam -

der sonnige saftige Wein wird an den verfallenen Haengen verfaulen,
der Reis wird in der verdorrten Erde vertrocknen, die Kartoffel wird auf
den brachliegenden ;ckern erfrieren und die K;he werden ihre totsteifen
Beine wie umgekippte Melkschemel in den Himmel strecken -

in den Instituten werden die genialen Erfindungen der gro;en ;rzte
sauer werden, verrotten, pilzig verschimmeln -

in den Kuechen, Kammern und Kellern, in den K;hlh;usern und Spei-
chern werden die letzten S;cke Mehl, die letzten Gl;ser Erdbeeren, K;r-
bis und Kirschsaft verkommen - das Brot unter den umgestuerzten Ti-
schen und auf zersplitterten Tellern wird gr;n werden und die ausgelau-
fene Butter wird stinken wie Schmierseife, das Korn auf den Feldern wird
neben verrosteten Pfl;gen hingesunken sein wie ein erschlagenes Heer
und die qualmenden Ziegelschornsteine, die Essen und die Schlote der
stampfenden Fabriken werden, vom ewigen Gras zugedeckt, zerbr;ckeln
-zerbr;ckeln -zerbr;ckeln -

dann wird der letzte Mensch, mit zerfetzten Ged;rmen und verpeste-
ter Lunge, antwortlos und einsam unter der giftig gl;henden Sonne
und unter wankenden Gestirnen umherirren, einsam zwischen den un-
;bersehbaren Massengr;bern und den kalten G;tzen der gigantischen
betonklotzigen ver;deten St;dte, der letzte Mensch, d;rr, wahnsinnig,
l;sternd, klagend -und seine furchtbare Klage: WARUM? wird ungeh;rt
in der Steppe verrinnen, durch die geborstenen Ruinen wehen, versickern
im Schutt der Kirchen, gegen Hochbunker klatschen, in Blutlachen fallen,
ungeh;rt, antwortlos, letzter Tierschrei des letzten Tieres Mensch -
 all dieses wird eintreffen, morgen, morgen vielleicht, vielleicht heute
nacht schon, vielleicht heute nacht, wenn - wenn - wenn ihr nicht
NEIN sagt.