Он жил в своей излюбленной Тоске

Он жил в своей излюбленной Тоске,
На улице Страдающей Терезы,
В квартире он не жил, а жил на чердаке.
На окнах он развесил затуманенные Грезы.

Ходил в длиннющем сереньком пальто,
Похожее, на цвет асфальта в лужах,
Лица его не замечал давно уже никто,
Он был в шарфе. Он был простужен.

Придя домой, он пил с лимоном чай,
Без сахара, но ,все равно, мешая ложкой.
И в это время он задумавшись мечтал….
Под звонкий стук, раскатистый и тошный.

А по ночам распахивал на всю окно.
В обитое Воспоминанием садился кресло,
И трубку закурив, смотрел на звезды.
Пуская дым, рисуя слово «Всёравно»

Глядя в далёкое – далёкое пространство,
Он слушал длинные, чудесные сонеты,
Которые Галактика ему писала и читала,
Внимания не обращая на Тернистые запреты.

Он научил ее быть фантастически изящной.
И говорить совсем другими языками.
Но огорчало лишь одно – она была не настоящей.
Не пахла, его любимыми миндальными духами.

Уставший слушать, он под утро засыпал,
А солнца луч, к нему заглядывал украдкой.
Завешенные паутиною картины раскрывал,
И наслаждался этой живописной сказкой.