Tristan Tzara - L Homme Approximatif Часть 1 перев

L’HOMME APPROXIMATIF


Часть I

приглушит веком день воскресный крови ток
недели бремя подломит колени 
внутри вновь обретённого пав ниц
трезвонят попусту колокола и мы
и мы цепей возрадуемся лязгу
что с колокольным звоном в нас звучит

что за наречье хлещет нас начавших свет
что нервы наши плеть у времени в руках
сомненье пав с крылом подбитым
скукоживаясь сокращаясь мнётся в нас
как от посылки вскрытой мятая обёртка
как дар минувших лет рыбиной горечи скользит

трезвонят попусту колокола и мы
глаза плода глядят на нас в упор
все все деянья наши под контролем на ладони
вода реки столь долго омывала своё ложе
уносит она струйки взглядов медливших свой бег
у стен подножия слизав живущих взаперти
сманив пыль прежних искушений высохших порывов
прорыв путь к недрам прежних устремлений
дав волю родникам пленённых слёз
ручьям сломлённым ежедневной травлей
взорам замкнутым в сморщенных руках
день светлое созданье средь явлений тьмы
тревожным изобилием улыбки проcтираясь 
заправленной цветком в петлицу утра
алчущих забытья иль возбужденья
ударов током резких встрясок
пожара приключений кабалы иль веры
скользящих словно по длине корректных бурь
стирая городские улицы и сонм лишений милосердьем искупая
впритык друг к другу кружат ленты вод
и к морю движут прихватив с потоком
отходы дел людских и отголоски их

вода реки столь долго омывала своё ложе
что даже свет скользит по глади волн
чем с грохотом камней ко дну стремиться

трезвонят попусту колокола и мы
заботы что в себе мы носим
те что есть наше платье духа
то что лишь утро надеваем вновь
то что срывает ночь руками грёзы
без нужды шитое свинцом головоломок
очищенное в ванной круговых пейзажей
в готовых резать горло в жертву городах
вблизи морей с безбрежным горизонтом
на скалах с грубостью неловкой
в селениях болящих безразличьем
опустится на главу длань
трезвонят попусту колокола и мы
уходим уходя приходим по прибытьи
уходим с прибывшими прибываем лишь уйдут другие
все попусту чуть чёрствый чуть сухой
хлеб как поддержка никакого хлеба как гарнир
песнь непристойная пристала к языку
цвета слагают бремя чтоб подумать
и думают или питают нарыдавшись
нежнейшие плоды паря как дым
что грезит о тепле сплетенным словом
вокруг своей оси зовущей себя сном


х          х        х

трезвонят попусту колокола и мы
изыскиваем множества путей спасенья
со фляжкой декорации одной болезни лишь одной
единственной болезни что растим мы смерть
я знаю я несу мелодию в себе и не страшусь
несу я смерть и коль умру я знаю лишь смерть
снесёт меня в своих руках неброских
лёгких и нежных будто запах тонких трав
лёгких и нежных как разлука без причины
без горечи без обязательств без прискорбий без
трезвонят попусту колокола и мы
к чему искать звено что вяжет нас к цепи
звенящих попусту колоколов и нас
мы зазвеним в себя битьём бокалов
фальшивкою смешённой с серебром
обломки празднеств грянут хохотом и бурей
у чьих дверей разверзнутся пучины
могилы воздуха мельницы мелющие лёд костей
тех празднеств что взметут нас ввысь
и сплюнут ночь на мышцы наши плавленым свинцом

я говорю о том кто говорит кто говорит я одинок
всего лишь отзвук я плеяды своих звуков
застывший звук избитый на распутье брошенный на мокрый тротуар
под ноги торопыг бегущих со смертями марафон 
вкруг смерти что простёрла свои руки
на часа циферблат что одинок на солнце жив

сгущается туманное дыханье ночи
и в вены флейты моря песню льют
перемещённые в октавы пластов разных жизней
жизней до атома размеров бесконечно множащих себя
в те выси что нам и не снились
и с теми жизнями на сторонах что нам не зримы
путей обилья схожих ультрафиолет
которые могли бы мы избрать
и не прийти в сей мир
или давно его покинуть столь давно
что и эпоха и земля которые бы нашу плоть терзали
стали б забытой
жидкостью солей прозрачностью металлов в недрах скважин

я грежу о тепле сплетенным словом
вокруг своей оси зовущей себя сном


ПРИМЕЧАНИЯ:

[В нижеследующих примечаниях римские цифры относятся к частям всей поэмы; вторая цифра относится к строфе; третья означает номер строки в строфе.]

I. Часть встречается почти в таком же виде в La Revue europeenne, за исключением строки 5.20, которая читается как les couleurs nous nourrisent (“цвета питают нас”).

I.1.4-6. Выразительность путём повторения речевой основы. Эта техника, зачастую используемая Тцара, является сама по себе отрицанием законченности человеческой речи, как будто было бы недостаточно сказать один раз.

I.2.1-2. См. высказывания Тцара в “Заметке о поэзии” касательно жестокости поэта по отношению к собственному языку, “для того, чтобы найти истинную необходимость; этот аскетизм перерастёт в порядок, первоосновной и чистый.” Путём кардинальных изменений концептуальных характеристик Дада, язык также непременно должен быть жесток по отношению к поэту. Это то же самое понятие порядка, на котором Арто основал свой театр жестокости: “Я использую слово жестокость в смысле страсти к жизни, мирового оцепенения и неумолимой неизбежности...” (Письмо Жану Полану, 14 ноября 1932 г., цитата – Antonin Artaud, Oeuvres completes (Paris:NRF, 1964), 4: 122.

I.5.2-8. Внутренняя оболочка заботы с её бесполезными и сбивающими с толку украшениями в этих строках формируется  в финальном сегменте в каменный покров, точно так же как изначальное крещение водой ведёт к финальному очищению огнём.

I.5. последние две строчки – отдалённая игра на тему привычного образа сна у камина. Слово, которое мы сформировали, теперь более действенное и более настоящее, нежели мы.

I.6.10. Неоконченная строка присуща понятиям смерти, ухода и нелогичности (“без причины”.)

I.7.3. Подобно мелодии смерти, который человек несёт в себе, звук разделяет с ним эту тему речи. Негативные образы – застывший, избитый, брошенный – ассоциируются с языковым бессилием.

I.8.3-7. Многообразие и разновидности понятий Дада в плане “достатка”, “изобилия”.



От переводчика:
Данный текст переведён, к сожалению, не с французского оригинала, а с английского –  «Tristan Tzara. Approximate Man & Other Writings», переведенной Мэри Энн Коуз (Mary Ann Caws) в 1973 году, издательство Black Widow Press, 2005, Boston, USA, однако прелести поэмы английский перевод не умаляет ничуть.
Оригинальный английский текст по известным причинам не приводится, что на самом деле печально…
Но продолжение следует.