Четыре текста из рейтинга. Маленький обзор

   С наступлением нового года рейтинг на главной странице заставил  ностальгически вспомнить времена десятилетней давности. Впервые за долгое время хочется поговорить о стихотворениях из первой десятки, подумать, поделиться мыслями, что я с удовольствием и делаю. Мое личное мнение и мое восприятие этих стихотворений - в этом маленьком эссе.

"твою дивизию" Майк Зиновкин
http://www.stihi.ru/2012/09/03/6258

  «твою дивизию» Майка Зиновкина прочитал с несказанным удовольствием, кажется, даже отбивая рукой некий (маршевый?) ритм. Сложилось впечатление, что запись стихотворения сделана такой именно поэтому - она позволяет читателю подключиться, самому «расположить» строки в ряды, в колонны - все работает на образы стихотворения.
А стихотворение просто бурлит ими, действуя на читающего, заставляя  мыслить уже готовыми, «проштампованными» в сознании и подсознании устойчивыми сочетаниями.
«…сняли с марша - латать прорехи любой ценой» - и образ первых дней  Великой и страшной войны; «радистки в штабе…» - и вот уже, как будто прикоснулся к чему-то интимному, по-солдатски, и тональность приказа первой строчки смягчается…
«Пусть на исходе и рис и рислинг» - а кто сказал, что стихотворение о Великой Отечественной? - война, бойня - она вне времен и границ! - устойчивое восприятие, что рис - это для китайцев, рислинг - это уже что-то европейское, дворянское, что ли, и тут же наша, родная  солдатская махорка. И понимаешь, что какую бы форму не носил,  на какую войну не был призван -война это - для всех одно… «Завтра была война» - прямая цитата прямой образ-кадр - а холодный лоб - знание тут не помогут,  завтра - «Я убит подо Ржевом»…
Через страх смерти, через молитву («и каждый третий…»), и уже глядят  в твою спину, толкая на амбразуру, вожди. И не важно, какие, важно, чтобы ты поднимался и шел в штыковую.
Ирония первой строчки второй части ( а кто любит врага?) переходит в знакомые «смешались…кони. люди»,   «туберкулезный кашель», «кровавый наст» - и оттого страшные, нереальные, потусторонние образы. В этом   выжить невозможно - но дан приказ «вариться в этой каше», и это варево действительно трансцендентно - вне опыта и сознания, потусторонняя, как все, выходящее за пределы смысла, логики и жизни. И вот уже - «добро с винтовкой добрей добра», и, кажется, «добро должно быть с кулаками» - не такая уже и правильная логичная мысль… И за это «добро» тебя  попросят умереть, на всякий случай намекая, что дезертиров не потерпят…
 И вот, в третьей части, когда я, читатель, уже вжился (?), вошел в  стихотворение, когда нет уже нужды в действующих на подсознание штампах, автор выстреливает своими, резкими и запоминающимися строчками. И они - еще страшнее тех,   знакомых, которыми оперировал Майк Зиновкин в первых частях.  «Атак родовые схватки» - смерть и жизнь в одном сочетании;  «мертвецами былых столетий опять бахвалится перегной» - как ярко и страшно;  «чертей контуженных звать на бис»; «последний выстрел длиною в жизнь», «смеяться танкам в стволы и траки», «с душ посыпались ржа и накипь в ладони выжженной пустоты», «ангел в каске смеётся рядом» - целый каскад ирреальных, жутких картин.  И окончание - «…представит страна к наградам твою дивизию – семь бойцов».
Семь  смертных грехов, семь цветов радуги что еще связано с магической семеркой? Семь пророков, семь дней недели, семь - символ вечной жизни…Так ли случайна эта цифра в «твоей дивизии»? Мне кажется, совершенно не случайна, и стихотворение - вовсе не про войну, а про битву в душе, в сердце, в жизни каждого человека.  Каждому - своё..прочтение. Незаурядное, глубокое, отличное стихотворение.


"barberеанское" Лешек.
http://www.stihi.ru/2008/12/17/4119

   Удовольствие от стихотворения Лешека - какое-то уютное, теплое, доброжелательное, как свет от зеленого абажура Гриновской лампы. Только герой  этого стихотворения, уже, кажется, знает все о жизни, о смысле её, о себе, и выбирает - тишину, лень и покой. Или, быть может, это его мироощущение - передышка? Или - награда? Стоит ли думать об этом, когда варится в котелке что-то зимнее, шебуршит в углу мышь (или домовой?) и наполнена кружка…И вспоминается, что варвар - это говорящий на непонятном  для других языке. Быть может, на ангельском?..
Мне светло от этого стихотворения.


"Не святая, не грешница - просто аспект бытия" Гоша Спектор.
http://www.stihi.ru/2004/03/17-129


   Был у Игоря маленький цикл - «На уровне быта». Часть этого цикла - «Не святая, не грешница…». Интересно было вновь прочитать это стихотворение, почувствовать и проверить ощущения от него.
Когда приходит осознание, что в жизни вряд ли что может измениться к лучшему, где-то чуть ниже горла сидит холодок обреченности, осознания, что сказка не сложилась, часы уже пробили полночь, и не было бала, чуда,  и не будет его, что остается? Быт? Стирка, работа, посуда, дети и кружевной пеньюар для волоокого любовника? Вся эта серая пошлость существования, которое стало привычкой, будни, имя которым - судьба? «Нужно что-то еще... обязательно что-то еще…», иначе  нет смысла, есть тень от жизни, но не сама жизнь, и в этой тени нет ни святости, не греха - а что вообще может быть в тени? Этим «что-то еще» - были стихи. И вот уже, «И квартира сужалась до уровня вычурных строк, Становясь кораблем…», и ждал героиню Грей под алыми парусами, и согревал теплый свет ночника, и НАСТОЯЩАЯ жизнь распугивала своим светом тень жизни серой, выдуманной, обыденной. Но идет время, и вот уже - стихи - «были». Их нет. Чуда преображения не произошло, в сером мире его не бывает, бывает только  «что-то паскудное». Финал.

 О серой повседневности, о шаблонности, о безысходности. С некоторой холодной отстраненностью, но очень горько прописано  у Игоря это стихотворение, и если Саша Черный - язвительно высмеивал быт и персонажей этого быта, то у Игоря - почти нежность к своим героям, утонувшим в буднях.


"Есть демиурги языка..." Игорь Царев.
http://www.stihi.ru/2003/03/27-513


   Говорить что-то о стихах Игоря Царева сложно - они чисты, прозрачны, музыкальны. В них бьется мысль, такая же светлая, как его строки. В них - размах широкой души, душистых образов, и нечеловеческой точности. И только автор знает, каким титаническим трудом, какой работой над каждой строчкой, каждым словом это дается. Только Бог может творить легко и непринужденно, несколько небрежно (вчера - динозавры, сегодня - человек),  а демиургу - творцу-мастеру, творцу-помощнику приходится выкладывать все силы, чтобы получилось так - звонко, просто, живо. Спасибо, Мастер, за то, что мы видим мир таким, какой он есть.