Не июль, а - беда!..

Закулисье пустеет... - мой театр уходит на время.
Зритель раньше ушел: кто - в дела, кто - к морям, кто - в кабак,
Кто-то вышел звонить, и, ревнуя, не пряча сомненья,
Долго в трубку грубил - в голове у него  кавардак.

Потускнели огни - гаснут лампы лениво в софитах.
Черным ходом - домой, о парадном не смею мечтать.
Я сегодня один: без гроша и без грима, без “свиты”,  -
Средь несущей толпы вам, скорее, меня не узнать.

Поброжу по аллеям, где сгорают каштаны в июле, -
Жар несется с небес, не щадя обмелевший фонтан.
Под дырявым зонтом засиделась под солнцем бабуля, -
Незаметно вложу все что есть ей в потертый карман.

 Дохожу до ворот, где пристроился ящик почтовый -
Что-то хочет сказать, чуть пустое нутро подтянув,
Скрипнув старой петлей, под одесский подстроившись говор:
“Ни тирзайся, артист!..” - успокоил, украдкой зевнув.

Не июль, а  - беда! - разогнал театралов, знакомых,
Истрепал им бюджет, за какие-то пару недель.
Я их жду не дождусь, и, томясь в общих пыльных вагонах,
Все, кто дорог и люб, - возвращаются, севши на мель.

И мой старый театр, где застираны прошлым кулисы,
Вновь откроет сезон, приглашая бесплатно гостей!
Будет полон партер, оживится и глубь парадиза*,
Мы сыграем за так - до безумства забытых страстей!..

Парадиз* - верхняя галерка в театре, раек (прим. авт.)