Итальянка в Алжире, или возрожденная Commedia dell

 В продолжение цикла статей о новом Искусстве.Предыдущая статья:"Точка сборки-ключ к истинному искусству".

На иллюстрации-венецианская маска.

Впечатления по просмотру.
 А вот на днях смотрела по ТВ, на канале Культура запись оперы Россини» Итальянка в Алжире», запись, сделанная в 2006году на одном из европейских фестивалей, прямо под открытым небом. Из декораций был лишь какое-то подобие ширмы, превращающейся по ходу действия то в дворцовые покои, то в балкон, то в улицу, и, наконец, в... отплывающий корабль. Публика-несколько десятков человек, среди коих большинство составляет старшее поколение, как водится в опере. Вот европейского вида почтенная леди, ни разу не улыбнувшаяся на этой комической опере Россини и лишь слегка аплодировавшая даже после самых виртуозных арий, с которыми артисты справлявись шутя. Но она очень внимательно прослушала оперу, ее то и дело выхватывал объектив. Она сидела в первом ряду почти рядом с находящимся тут же дирижерским мостиком. Опера под открытым небом,исполнение в камерных условиях, без размаха, дирижер-молодой  мужчина в черной рубашке и простых брюках,никаких фраков.
Почтенная Леди же изысканно одетая во что-то темное-элегантное, сияют браслеты, удачная стрижка осветленных волос, неизменная европейская нитка жемчуга. Да, еще отсвечивали дужки на очках. На том же первом ряду устроилась старая женщина более эмоционально реагирующая на происходящая. Рядом пожилой мужчина теребит программку. Молодых лиц почти не видно. Это сказалось потом: не восклицали: «Браво!»-нет молодежи, лиц средних лет почти нет, а те немногие, что присутствуют - не задают тона. Браво не было даже после более чем смелого исполнения арии о хитрых и дерзких итальянках прямо среди публики. Исполнитель партиии соскочил со сцены и побежал между рядов, как это делают, но и то не все поп-артисты, он пел с увлечением, имея в виду, вот вас же, итальянок, европеек, ну же, поддержите. Улыбались, даже смущались, поаплодировали, но без должного энтузиазма от такой непосредственности контакта артиста и публики. Как не было бури восторгов после поразительного исполнения вначале оперы длинной сверхвиртуозной и очень красивой, как, впрочем, вся музыка Россини, арии плененного молодого возлюбленного Изабеллы. Это был артист Миронов, наш на Западе, сейчас им несть числа русским на Западе. Впору оперу новую писать об этом. 
 Какой тенор. Давно не слышала такого в полном смысле слова блестящего, как серебряная фольга, тенора. Теперешние тенора больше лирические баритоны.  И о том, что выучившись, кажется, в Сибири, получив» блестящую технику» где-то еще, теперь он поет «по преимуществу на Западе». Да, жаль, молодой блондин-блестящий тенор не захотел славы на родине. Я даже вначале решила,что он контр-тенор, сопранист,как из кастратов барокко. Теперь это называется контра-тенор. Теперь это только техника.
  Нет, Миронов не контр-тенор, но местами звучание напоминало красивое грудное сопрано. Виртузной же техники просто не занимать, это был фейерверк колоратуры.
  Изабеллу пела  Кристианна с лукавыми глазами, полными искорок  и  с красивыми чувственными обертонами.
  Остальные были тоже хороши, но эти двое, пожалуй, блистали ярче.
Шел субтитром русский подстрочник-оперы-то нынче поются на языке оригинала. Здесь на итальянском языке.
Но что поразило меня более всего: не наличие красивых голосов и виртуозных техник. Другое. Свобода и раскованность. Игривость. Легкость и блеск игры-причем всех, в ансамбле. Они, эти несколько артистов собравшихся в  этот вечер,в эту лунную ночь (на небе уже к середине действия сиял лунный диск)на импровизированных подмостках, у странной деревянного сооружения,напоминающего ширму,долженствующего, как в пору Шекспира, изображать отсутсвующие декорации; перед несколькими десятками главных образом пожилых меломанов, не способных даже из вежливости аплодировать погромче тех жидких немощных хлопков, что раздавались после самых изощренных и эффектных арий и ансамблей, они, эти несколько артистов, в эту ночь творили совместно с той же непринужденностью и вдохновенной игривостью, что так под стать музыке Россини. Комическая опера была комической оперой, а не вымучиванием партий и нарочитой демонстрацией-соревнованием голосов. А атмосфера открытой площадки, минимум декораций, немногочисленная публика в лунном сиянии довершили настойчивую ассоциацию с commedia del arte,давно утраченной традицией театра импровизации, площадного театра бродячих комедиантов.
 Впрочем, один из артистов все же не то чтобы заметно старался, но все же уступал товарищам по спектаклю в той самой игривости. Это был наш Миронов:он явно наслаждался красотой и техничностью своего голоса.Он вскидывал голову после эффектных арий, ожидая оваций, а их не было,кроме жидких хлопков, и это было неловко. Он пел блестяще, но не растворился в игре, как другие. Те счастливо-непринужденно играли, даже не обращая внимания на публику, ничего от нее не ожидая, получая удовольствие от игры, от пения чудесных россиниевских арий и ансамблей, да просто от этого вечера, даже, кажется, от лицезрения друг друга, ведь завтра они разъедутся, но сегодня они вместе, они веселы и беззаботны и наслаждаются всем происходящим. Нет, я не сочиняю. Трудно скрыть ликование, а именно это переполняло их всех, в том числе и нашего, но он единственный заботился еще и производимом впечатлении, что тоже не утаишь. Они радовались и за себя, и за публику, которая в этот вечер собралась малочисленная. И они, конечно, менее всего вспоминали о фестивале, о каких-то соревнованиях, о том что, о них назавтра напишут в газетах и напишут ли вообще.
  Примечательно, что во вступительном слове музыковед Бэлза тоже был необычно взволнован для своих лет и флегматического темперамента и сразу заявил телеаудитории, что ее ожидает праздник. И еще кого-то цитировал, кто назвал “Итальянку в Алжире» Россини оперой,которая заставит выйти из депрессии кого угодно, даже если у него накопилось на душе ”все бремя мира”, кажется. Я слушала Бэлзу недоверчиво. Но он закончил слово тем, что уверенно заявил, что эта опера снимет и с нас, телезрителей, все бремя мира. Наслаждайтесь. Он оказался прав. Немного даже кинофильмов, от которых я получила такое удовольствие, как от этого аскетично оформленного под открытым небом на импровизированных подмостках оперного спектакля. Я смотрела разрекламированные оперные постановки из лучших театров мира, разных Метрополитен и Гран-опера. И что же? Чаще всего, оставалась, разочарована и раздасадована бутафорскими декорациями с претензиями на роскошь, либо нарочитым раздражающим минимализмом со смыслом и значеньем. Грубостью ансамбля. Отсутствием единства-каждый поет свою партию и ожидает оваций зала, и никому на сцене ни до кого, в сущности, нет дела. Это холодное равнодушие участников спектакля, а нередко и ревнивая неприязнь друг к другу, неспетость, неансамблевость также не скрыть, как не скрыть было того чудесного единения-ансамблевости, что так покорила меня в описываемом спектакле, в Итальянке в Алжире.  Может быть, еще и потому что это был не  лучший театр мира и певцы-не величайшие вокалисты современности. А просто-отличные певцы, которые, однако, за пояс заткнут иных прославленных и великих.
Не стану продолжать. Русские оперы на Западе ставятся ужасно. Свои традиционные западные оперы они запели до одури, и та же печать  тяжеловесности и рутины часто лежит на них. Современные трактовки в джинсах и черных очках немногим лучше, думаю, им самим надоели, ибо уже не диковинка, а выжать что-то новое и свежее из этих переодеваний в современные одежды уже едва ли есть что.
Писать оперы, как в прежние века, композиторы наших дней не в силах, ни так же, ни по своему интересно. Опера в традиционном смысле жанр архаичный. Нашему времени надо искать свой неповторимый театр, скорее всего с применением хай-тековых технологий, синтез театральных традиций и современной науки. И, конечно, с применением наработок столетнего опыта самого популярного из искусств нашего времени-кино.
  Но пока суд да дело, новые формы театра будущего еще не народились, оперу как жанр,как высокое искусство,спасет от полной деградации и отмирания,по моему,обращение к богатейшему наследию некогда известных и пользовавшихся шумным успехом опер, но по разным причинам не вошедшие в золотой оперный репертуар 19-20 вв. Чаще всего, причины лежали отнюдь не в художественных достоинствах,а в идеологии и прочих внехудожественных факторах. Например, в пору нарастания социальных движений спросом стали пользоваться оперы с подходящими сюжетами-борьба, социальные конфликты, тяжелые личные драмы на фоне классовых противостояний. Соответственно, обилие исторических декораций и исторических костюмов той эпохи, с педантичным соблюдением натуралистической точности (в моде реализм). Длинные тяжелые арии. Обилие хоров-народные массы.
  Сейчас, я заметила, от всего этого, по крайней мере, на Западе, отходят, почти уже не приемлют. Ищут простоты, легкости, минимализма внешнего декора в костюмах и декорациях, контакта и слияния с публикой (возрождается театр-мистерия?).
    Ну а раз так,что может быть лучше комического оперного театра? Залежи партитур в европейских музыкальных архивах еще ждут своих звездных часов.
  Итальянка в Алжире - опера известная, но не очень частая в обычном  оперном репертуаре. Я бы слушала ее без конца, так прекрасна и сладка музыка, ни одного скучного длинного фрагмента, ни одной проходной ноты. Настоящий шедевр искрометности и вокального блеска, начиная со знаменитой увертюры-её-то, как и сказал Бэлза, я слышала много раз, она сделалась отдельным концертным номером в репертуаре симфонических оркестров.
Но как же они чудно пели и спелись. Ни один, ни разу не выдал, ни одной тяжелой, напряженной ноты. Они буквально заряжали друг друга свободой.
 Если уже и соревновались, то только в том кто еще непринужденней!
Почти любительская постановка под открытым небом-а, какое впечатление по себе оставили! Я впервые увидела Коммедию дель арте не в воображении, а на сцене-вот она. Ибо Commedia del arte в моем воображении-это театр высшей пробы. О котором я читала давно, как о театре, в котором нормой была не заученная пьеса, а рождение ее здесь и сейчас без права на повторение-чистая импровизация. И не пером драматурга и под диктатом режиссера рожденная пьеса, а актерами, которые сами себе драматурги, режиссеры, композиторы и исполнители и драматической и вокально-инструментальных ролей и партий. И все это здесь и сейчас, прямо на сцене, на темы, часто задаваемые зрителями, этой жестокой и жадущей провала выступающих толпой. Как в джазе в 20 веке, только намного сложнее, чем джаз, ибо» актер театра импровизации должен обладать двойной квалификацией-музыканта и драматического артиста» На самом деле, и не двойной, а еще больше: и петь, и играть на музыкальных инструментах, и танцевать, и фехтовать, и сочинять стихи по ходу действия, и при всем этом не терять нити действия, сочинять пьесу с о товарищи-актеры, и чтоб было остроумно и красноречиво. И все это проделывать с головокружительной легкостью, чтоб ни грана волнения и фальши, иначе освитают со всеми вытекающими последствиями.
  Когда в театре появились и утвердились в своих диктаторских полномочиях Драматург и Режиссер-театр импровизации, Commedia del arte, сошла с исторической сцены и отошла в область преданий. А театр стал совсем иным. Лучше или хуже-трудно сказать, там и здесь свои плюсы, и минусы, своя эстетика. Но одно, по-моему, такой театр потерял, главное преимущество комедиантов прошлого: неподдельную свободу сценического самовыражения. На этом стержне был основан их театр. А наш привычный драматургически-режиссерский, и кинематограф также, напротив, основаны на тотальном подчинении, почти рабстве актера, его ничтожности как творца спектакля наряду с товарищами-актерами. С того времени, должно быть, профессия актера считается одним из самых неудачных жизненных выборов. В самом деле, многие ли способные изберут профессию, в которой надо терпеть годами унижение невнимания к своим талантам.  Невостребованностью называется. Что в том театре импровизации, в Коммедии дель арте, просто немыслимо-что это значит: невостребованность таланта, когда только это и в максимальной мере выраженная от вас и требуется. Да и если с ролями неплохо, дают, все равно ты ни на что не имеешь право, ты живая кукла, малейшая же самодеятельность расценивается как нарушение субординации, здесь всем командует режиссер. Плюс драматург-если здравствующий. Если классик-тоже диктатор. Это называется “точнейшим соблюдением текста-авторского замысла”. Эти авторские замыслы-тексты и режиссерские трактовки довлеют над сознанием и пластикой актеров и певцов, лишая их всяких претензий на личное творчество, превращая их в исполниителей чужих воль - «моих видений» тех, то по долгу службы имеет на то право, а ты не имеешь, дали роль, и скажи спасибо пока не отобрали. Мечтаешь о роли Гамлета? - еще чего, смех, и только. Иди лучше репетируй кушать подано. А ведь любой из артистов Коммедии дель арте мог хоть каждый день играть Гамлета, Офелию, кого душе угодно. Ну, или кушать подано, если на большее таланта и амбиций не хватало. Если ты сам себе автор и режиссер...
 
06.06.2012 16:37

 https://zera-cherkesov.livejournal.com/277977.html