Роберт Сервис. Граммофон на реке Фон-дю-Лак

[Перевод выполнен в соавторстве с НИКИТОЙ ВИНОКУРОВЫМ]

Был Эдди Мелоун торгаш, а не клоун; но, чтобы народ завлечь
В свою лавку – по звуку, купил он штуку, что крутит пенье и речь.
Пришли – хошь не хошь – и Жёлтый Нож, и Догриб, и Кри, и Чинук,
И с дальних озёр народец попёр – взглянуть на «поющий сундук».

Как на ёлке шишки, столпились людишки; Эд громотон запустил;
А на берегу – молчок, ни гу-гу, ни один даже пёс не взвыл.
И вот из раструба – не хрипло, не грубо – раздался тихий напев.
Народец слушал, развесив уши и малость оторопев.

Лишь Том Кривоглаз заорал: «Атас!» - и в озеро сиганул.
Был пьян обормот… протрезвеет - всплывёт, никто за ним не рванул.
А Хлопнись-В-Грязь, наш индейский князь из племени Чиппева,
Сказал: «Там у янки в консервной банке - поющая голова».

Сразу признаюсь: не разбираюсь, но знаю – даго мастак
Песню вести, по душе поскрести, и сердцу приятно так...
Душе простой напев золотой – совсем как в глотку винцо.
И заворожённо вокруг громотона индейцы сели в кольцо.

Сидели, кивали, курили, плевали – от счастья народ сиял;
От Карузо и Лодера последнего лодыря буйный восторг обуял;
Индейские бабы ржали неслабо, схватившись за животы;
Был Эдди рад – пластинки подряд ставил до темноты.

Клянусь, друзья, не забуду я – да как я забыть смогу
Гаснущий день, вечернюю тень, вигвамы на берегу,
Пылание гор, озёрный простор, вечерней звезды лучи;
Поёт громотон, и кажется, он толпе говорит: молчи!

Звеня, нарастая, совсем простая заполнила всё нутро
Детская песенка – в небо лесенка – про золото-серебро;
Хотелось хныкать – смешная прихоть; а в памяти – боль и грусть;
Неужто сплыло, что в детстве было? И я поклялся: вернусь!

Правее меня сидел у огня сам Четырёхпалый Джек.
На воду глядел, душой холодел, слёзы текли из-под век.
И крикнул: «Я – дурак и свинья, у меня же старушка-мать!
Который год она меня ждёт – успею ли повидать?»

Эх, кабы не он – не тот громотон – я снова ушёл бы в запой,
От лета к зиме брёл бы во тьме неверной скользкой тропой.
Я месяц не пил, деньжат подкопил – как раз на обратный путь…
Но весь капитал я Джеку отдал – и не попрошу вернуть.

THE GRAMAPHONE AT FOND-DU-LAC

Now Eddie Malone got a swell grammyfone to draw all the trade to his store;
An' sez* he: "Come along for a season of song, which the like ye had niver* before."
Then Dogrib*, an' Slave, an' Yellow-knife brave, an' Cree in his dinky canoe,
Confluated near, to see an' to hear Ed's grammyfone make its dayboo*.

Then Ed turned the crank, an' there on the bank they squatted like bumps on a log.
For acres around there wasn't a sound, not even the howl of a dog.
When out of the horn there sudden was born such a marvellous elegant tone;
An' then like a spell on that auddyence* fell the voice of its first grammyfone.

"Bad medicine!" cried Old Tom, the One-eyed, an' made for to jump in the lake;
But no one gave heed to his little stampede, so he guessed he had made a mistake.
Then Roll-in-the-Mud, a chief of the blood, observed in choice Chippewayan:
"You've brought us canned beef, an' it's now my belief that this here's a case of canned man."

Well, though I'm not strong on the Dago* in song, that sure got me goin' for fair.
There was Crusoe* an' Scotty*, an' Ma'am Shoeman-Hank*, an' Melber* an' Bonchy* was there.
'Twas silver an' gold, an' sweetness untold to hear all them big guinneys sing;
An' thick all around an' inhalin' the sound, them Indians formed in a ring.

So solemn they sat, an' they smoked an' they spat, but their eyes sort o' glistened an' shone;
Yet niver a word of approvin' occurred till that guy Harry Lauder* came on.
Then hunter of moose, an' squaw an' papoose jest laughed till their stummicks* was sore;
Six times Eddie set back that record an' yet they hollered an' hollered for more.

I'll never forget that frame-up, you bet; them caverns of sunset agleam;
Them still peaks aglow, them shadders below, an' the lake like a petrified dream;
The teepees that stood by the edge of the wood; the evenin' star blinkin' alone;
The peace an' the rest, an' final an' best, the music of Ed's grammyfone.

Then sudden an' clear there rang on my ear a song mighty simple an' old;
Heart-hungry an' high it thrilled to the sky, all about "silver threads in the gold".
'Twas tender to tears, an' it brung back the years, the mem'ries that hallow an' yearn;
'Twas home-love an' joy, 'twas the thought of my boy... an' right there I vowed I'd return.

Big Four-finger Jack was right at my back, an' I saw with a kind o' surprise,
He gazed at the lake with a heartful of ache, an' the tears irrigated his eyes.
An' sez he: "Cuss me, pard! but that there hits me hard; I've a mother does nuthin'* but wait.
She's turned eighty-three, an' she's only got me, an' I'm scared it'll soon be too late."

On Fond-du-Lac's shore I'm hearin' once more that blessed old grammyfone play.
The summer's all gone, an' I'm still livin' on in the same old hap hazardous way.
Oh, I cut out the booze, an' with muscles an' thews I corralled all the coin to go back;
But it wasn't to be: he'd a mother, you see, so I - sliped it to Four-finger Jack.
________________________________________________________
*Слова, помеченные звёздочкой:

sez=says
niver=never
auddyence=audience
stummicks=stomachs
nuthin'=nothing
Dago (амер.-англ) - "макаронник", "итальяшка".
dayboo (англ. жарг.) - праздник по случаю совершеннолетия юной девицы; в данном случае - просто развлечение.
Dogrib - "Собачье Ребро", прозвище одного из индейских племён Северной Канады.
Карузо, Лодер, Шуман-Хёйнк, Мелба, Бончи, Скотти - знаменитые оперные певцы и певицы.