Поэтический сушняк

                А фон, как фон.
                День.
                Метроном
                под языком из выдохов и вдохов.
                Короче, день, как день, из аксиом -
                без новой геометрии в потом.
                Он обрастает махом медным мохом,
                хотя иные думают, что мхом.
                К чему чело не чалилось бы оком
                ни смысла в том, ни власти, ни богатства.
                Но смотрит в дом с завидным постоянством,
                из зеркала, сморщиниваясь, гном,
                пугая дом неотвратимым пьянством.
                ********************************
                Михаил Гофайзен
                Иллюстрации к закону Отражения отражения
                http://www.stihi.ru/2011/07/27/6843


-1-

Пурга пургой.
Блин.
Молотки
бьют по вискам, по печени. Вот мука,
в натуре, блин, похмельные гудки,
и тремор рвёт сознанье на куски
и добивает разум звонким стуком.
Сжимаются гранёные тиски.
Во рту помойка, тянет тухлым луком.
Не раз я пред иконой клялся, братцы,
что больше так не стану напиваться,
в завязку, блин, до гробовой доски!
Но вновь и вновь впадаю в святотатство.

-2-

Оплавились распухшие мозги.
Любой ценой
собраться
надо с духом.
Что в лоб, что по лбу –
водка,
пиво,
вобла,
а дятел злой
убойной дробью долбит,
урчит в желудке разъярённый гоблин,
законченный
кретин и
алкоголик.
А в зеркале рябит мой сизый облик.

-3-

На вид суров.
Нет спуску фарисеям,
о трезвости твердящим за бабло.
Сюда бы с нежной пеною ведро,
чтоб эту хмарь звенящую рассеять,
да только
денег нету ни гроша:
ни рублика, ни цента – ни шиша.
Вот дососу последний валидол
и рухну,
обессиленный,
под стол.
Finita!

-4-

И наплевать –
такая жизнь
не в жилу.
Эх, встретить бы бутылочного джина.
Тогда бы закутил, как падишах,
запировал в садах Семирамиды.
На Юрьев день любому будет шанс
судьбой махнуться – жги, гуляй, рванина!
Травил бы населенье  коньяком
отборным и душистым табаком.
Полюбят все – и урки и раввины.
Как в масле сыр,
катался колобком,
не достигая сумрачного сплина.

-5-

Густеет затянувшийся сморчок.
Твердеет явь, топорщась, как сосок.
Час творожком просроченным течёт,
верней, стекает.  Только я – молчок,
но ангельский внушает голосок,
что без стихов я, бедненький, не в счёт.

Вновь к клаве
с дрожью тянется рука,
Не зная и заглавия пока.
И, жаброй на ходу хватая ритм,
душа больная что-то там творит.
Поздней поймешь: никчёмная строка,
не продаётся муза за бокал.

И, в трезвость выйдя, словно на сквозняк,
вдруг ощутишь,
как глубоко иссяк…