Завтра было второе апреля

От автора. Этот рассказ был написан мной в 1995 году, то есть пятнадцать лет назад. Кое в чем он, возможно, устарел, но в целом, на мой взгляд, не потерял актуальности…

Завтра было второе апреля

Обычно за 31 марта следует 1 апреля. Петров это знал. И поэтому он ничуть не удивился, когда на отрывном календаре именно так и получилось. Но включив радио, Петров услышал:
– С добрым весенним утром, дорогие товарищи! Мы ведем свой репортаж с Красной площади. Вот сейчас, в эту праздничную минуту, на трибуну Мавзолея поднимаются лучшие люди страны – руководители коммунистической партии и советского государства…
Петров усмехнулся. Шуточки же у нашего радио… Взгляд Петрова скользнул по листку календаря. И тут произошло нечто такое, что удивило бы любого нормального человека. Вторая цифра «9» в знакомом числе «1995» вдруг прямо на глазах Петрова перевернулась, в результате известный год превратился в «1965».
–… Брежнев Леонид Ильич… – торжественно проговорило радио.
– Однако… – сказал Петров и услышал телефонный звонок. Подошел к телефону, снял трубку: – Алло. Петров слушает.
– Здравствуйте. Это Рыбин, секретарь парторганизации. Вы подготовились к докладу о международном положении и последней речи товарища Громыко?
У Петрова внутри все похолодело. Теперь, конечно, только в «психушку».
– Если сорвете доклад, – сказал Рыбин (между прочим, в 1995 году он превратился в руководителя крупного коммерческого банка), – пеняйте на себя. Мы никому не позволим пренебрегать партийными поручениями.
Короткие гудки.
Петров положил трубку и подошел к окну. Теперь он уже не удивился тому, что увидел. На стене дома, находящегося через улицу, висел знакомый с детства громадный плакат. Выглядел этот плакат как новенький. Он еще блистал красками, не зная, как можно успеть измениться всего за одно десятилетие.
– Сумасшедший дом, – громко сказал Петров. – И в нем теперь надо… – Петров протянул руку к календарю и посмотрел, что творилось на следующем листке. – Странно, а здесь вместо девятки пустое место. Прямо хоть сам вписывай!
Задумался Петров.
«А что, интересно, было в последней речи товарища Ельци… то есть, простите, Громыко?"
Петров постарался вспомнить. Но вспомнилось совсем не то: «… уволить прокурора города Москвы… сами правоохранительные органы взяли и расстреляли…"
Кошмар. Ужас. Психиатрическая лечебница. Инъекцию мне, доктор, инъекцию! Врачи-отравители… Подлые враги убили Кирова, друга Сталина… Мы раздавим гадину…
Петров схватился за голову. Какой же сейчас год? Какой?!
Радио продолжало транслировать:
–… широкий фронт победоносных реформ… счастливые лица рабочих и колхозников… к новым победам… достойно встретим очередную годовщину…
Страна победно шествовала к светлому будущему.
…Петров смотрел на листок календаря. Завтра было второе апреля. Год – одна тысяча девятьсот непонятно пятый.
Радио замолкло, в нем что-то щелкнуло, и могучий хор великолепных голосов грянул:
– Россия, Россия, ты – превыше всего!
Петров выключил радио.
В прихожей затрезвонил звонок. Петров обреченно подошел к входной двери и открыл ее. На лестничной площадке стояли трое. В черных мундирах, со свастиками на рукавах.
– Гражданин Петров Олег Антонович? Отныне вы являетесь солдатом великой России. За отказ – расстрел на месте. Собирайтесь и следуйте за нами.
Дальнейшее было бы ужасным. Но тут с кухни донесся бой часов. Наступил полдень. Все розыгрыши в это время по традиции заканчивались. И точно: трое в мундирах крепко выругались, пообещали, что еще вернутся и в одно мгновение растаяли в воздухе.
На дворе стояло 1 апреля 1995 года. А завтра, разумеется, было второе.