Антоний и Клеопатра Уильям Хейнс Литл

Жизнь, Египет, жизнь уходит
Тёмно-красною волной;
Вечерять пришли сегодня
Духи адовы со мной.
Не рыдай же так печально,
О, царица, о судьбе;
Обними меня, все тайны
В этот час – одной тебе.

Пусть к ногам моей пехоты
Сник прославленный орёл,
Далеко обломки флота
Чёрный Акциум размёл,
Не блеснут ряды гвардейцев,
Стоит мне приказ отдать,
Триумвир – умру я с честью,
Так, как римлянам подстать.

Надо львом не им глумиться,
Жалким Цезаря льстецам:
Не врага сражён десницей -
Лев расстался с жизнью сам;
Сам оставил поклоненье
Славы, гордости богам;
Сам за нежность, в исступленьи,
Мир швырнул к твоим ногам.

Коль поднимет всей округой
Рима чернь довольный вой,
Где Октавия,  супруга,
Скорбно слёзы льёт вдовой;
Отыщи её, скажи ей,
Что алтарь - свидетель он:
Кровь, смешавшись в наших жилах,
Не один возвысит трон.

А тебе, колдунья Нила,
Выпал жребий в этот час
Освещать мне путь в могилу
Чудным светом звёздных глаз.
Пусть берёт короны Цезарь,
Лавры, арки, слава – дым;
Что триумфы Рима, если
Я тобою был любим.

Отливает жизнь волною;
Слышишь? Снова вражий глас.
Враг подходит! Меч мой, к бою, 
Встать бы мне в последний раз.
Ах, не вспыхнуть сердцу в битве;
Да хранят Египта край
И Осирис, и Исида!
Клеопатра, - Рим! – прощай!

***

Antony and Cleopatra

I AM dying, Egypt, dying.
Ebbs the crimson life-tide fast,
And the dark Plutonian shadows
Gather on the evening blast;
Let thine arms, O Queen, enfold me,
Hush thy sobs and bow thine ear;
Listen to the great heart-secrets,
Thou, and thou alone, must hear.

Though my scarr'd and veteran legions
Bear their eagles high no more,
And my wreck'd and scatter'd galleys
Strew dark Actium's fatal shore,
Though no glittering guards surround me,
Prompt to do their master's will,
I must perish like a Roman,
Die the great Triumvir still.

Let not C;sar's servile minions
Mock the lion thus laid low;
'Twas no foeman's arm that fell'd him,
'Twas his own that struck the blow;
His who, pillow'd on thy bosom,
Turn'd aside from glory's ray,
His who, drunk with thy caresses,
Madly threw a world away.

Should the base plebeian rabble
Dare assail my name at Rome,
Where my noble spouse, Octavia,
Weeps within her widow'd home,
Seek her; say the gods bear witness--
Altars, augurs, circling wings--
That her blood, with mine commingled,
Yet shall mount the throne of kings.

As for thee, star-eyed Egyptian,
Glorious sorceress of the Nile,
Light the path to Stygian horrors
With the splendors of thy smile.
Give the C;sar crowns and arches,
Let his brow the laurel twine;
I can scorn the Senate's triumphs,
Triumphing in love like thine.

I am dying, Egypt, dying;
Hark! the insulting foeman's cry.
They are coming! quick, my falchion,
Let me front them ere I die.
Ah! no more amid the battle
Shall my heart exulting swell;
Isis and Osiris guard thee!
Cleopatra, Rome, farewell!

William Haines Lytle