Разговор с кроватью в старинной гостинице

Ну что скрипишь основою кленовой?
Ты, говоришь, была когда-то новой.
Да, слишком многим предлагала ложе  –
Седому капитану с красной рожей,
Влюбленным, убегающим из дома,
Уверенно ведущим и ведомым.
Вельможей обряженному пройдохе,
И лучшему любовнику эпохи.
И даже дочке местного раввина,
Что шла к тебе, несчастна и невинна,
А поутру, к твоей прижавшись спинке,
Справляла по невинности поминки.
И той служанке старого отеля,
Которая тебя под утро стелит,
И пыль стирает с мебели старинной,
Что в первый раз легла в твои перины
И вспоминала изредка в печали
О том, как их секретно обвенчали,
И он к тебе привез ее, как к маме,
Лица коснулся жаркими губами...
И называл единственной на свете,
А по утру исчез, как вольный ветер...
И пусть себя считала ты дубовой,
Но принимала в сущности любого.
И ранивших кого-то, и ранимых,
И с женами чужими анонимов,
И каждой повидавшей виды частью             
Под ними ты с такой скрипела страстью...
А вот сейчас на простыне измятой,
Пригрела утомленную меня ты.
Да, говоришь, любовь всегда слепая...
Ну, помолчи! – Мой милый засыпает.