Засохшие деревья

Я побывал в своей деревне.
В ней музыка звучит ветров.
Скрипят засохшие деревья,
но нет мычания коров.

Я помню, тут была ограда,
с крыльцом высоким дом стоял.
По улице гонял я стадо,
и воздух я бичом хлестал.

На том конце деревни лодки
лежали кверху чёрным дном.
Здесь жили пацаны погодки
их с перевалкой красной дом.

А тут картмазиха Клавдия.
Жил в этом доме гармонист.
А в этом – песенное диво –
под странной кличкою "Чекист".

Он пел весёлым чистым басом
суровый гимн страны большой.
И водку, запивая квасом,
всё чаще маялся Душой.

Он плакал на гулянках часто.
По-трезвому Чекист тужил:
"О! сколько вам принёс несчастий...
...я ж полдеревни заложил.

Расстрельные я списки вместе
с предсельсовета составлял.
Я жил, простите, не по чести,
а больше дурака валял.

Не будет, знаю, мне прощенья.
Глаза открыл двадцатый съезд.
Случилось разума смещенье... –
О! сколько причинил вам бед!"

Чекиста хоронили летом
деревней всею. Парадокс –
простили всё. И все при этом
один мусолили вопрос:

"А как же звали-то Чекиста?"
Перебирали имена.
Андрея помнят гармониста.
Чекиста помнила б жена.

Но Марью он включил в тот список –
была расстреляна жена,
лежит она в краю неблизком...
...такие были времена.