3-й круг ада. 5-я корона 3-й венок сонетов

1.

Мудрости зоркость и под одеялом
неподражаемый был ловелас.
Море любви той красотке досталось
в благословенный блаженства сей час.

Нежности столько открылось в нём чудной,
что утонула в ней прелести дочь.
Словом волшебным, пленительной шуткой
он наполнял эту дивную ночь.

Миг расставанья, стремительно близясь,
море страданья в душе пробудил.
Шёпот морского прохладного бриза
милых нисколько ведь не остудил.
 
Юная, стройная, вся в кураже,
великолепна в своём неглиже.

2.

Великолепна в своём неглиже,
сердце тревожат изящные формы.
Неописуема как в витраже,
дивных достоинств все чары бесспорны.

Кажется будто бы всё в первый раз,
только нет счёта подобным проказам.
Яркие вспышки восторженных глаз,
словно бальзам вдохновенные фразы.

Грустные чувства, расстаться пора,
скоро рассвет алым светом забрызжет.
Руки протянет желаньем горя,
спешка минуты последние выжжет.

Вот и мгновенье печали настало,
плачет красотка, ей этого мало.

3.

Плачет красотка, ей этого мало,
а Дон Жуан уж к жене поспешил.
Та же всю ночь безмятежно проспала,
не насладившись с тем, кто был ей мил.

И просыпаясь она ощутила,
что рядом муж значит всё хорошо.
И все грехи его как бы забыла,
малым довольствуясь в жизни душой.


Внешне не хуже она той кокетки,
что предпочёл ей обманчивый муж.
Но в золотой его заперла клетке,
оберегая от женщин и стуж.

Он же уснул сном младенца уже,
море любви пережив в кураже.

4.

Море любви пережив в кураже
стал конспиратором в тайных свиданьях.
Часто снотворным кормил как драже,
ту, что жена вопреки всем желаньям.

Став наркоманкой, страдала она,
часто впадала в жестокую ломку.
Муж «сердобольный» с «лекарством» вина
тотчас давал ей, стелился соломкой.

Была сонливой и стала глупеть,
ведь неестественной жизнь её была.
Но продолжала на Дона шипеть,
хоть сам исток недовольства забыла.

Думала всё в её доме в порядке,
агницей кроткой смакует остатки.

5.

Агницей кроткой смакует остатки
тень подурневшей от стрессов жены.
Ей бы бежать от всех зол без оглядки,
только надежд её мысли полны.

Спит слишком много несчастная дама,
дома дела все идут кое как.
Муж по любовницам ездит упрямо,
гаснет семейный фальшивый очаг.

Быстро забыл свою новую даму,
в круге друзей весьма хитрых повес.
Свой идеал ищет счастья упрямо,
женщин не ставя в расчёт интерес.

Слышу значенье циничное слов:
«А Казанова в душе моей вновь».

6.

А Казанова в душе моей вновь
и по балам наш герой разъезжает.
Страстные очи бодрят его кровь,
чудо романсы для всех распевает.

Стал он брильянтом салонных утех,
Дона увидеть спешит вся округа.
И превзошёл в музыкальности всех,
хоть привыкал к популярности туго.

Сладкие трели пронзительных слов
дам приводили в экстаз упоенья.
Нежной любви в них пронзительный зов,
жгучей тоски по красе проявленье.

Только прелестницы страстному сладки,
к новым соблазнам спешит без оглядки.

7.

К новым соблазнам спешит без оглядки,
слава трубит свой весёлый призыв.
Сольный концерт свой даёт на калядки,
песенных муз он струит рецедив.

В зале концертном сегодня аншлаги,
публики море пришло посмотреть,
как свой дебют демонстрируют маги,
страстных романсов волшебная цветь.

Наш Дон Жуан под оркестр здесь исполнит
то, что сводило всех женщин с ума.
Чувством возвышенным души наполнит,
зал замолкает, царит над ним тьма.

Пеньем призывным нарушит покой,
с зовом без ноток вины за собой.

8.

С зовом без ноток вины за собой,
чудо творил этот гений вокала.
Мир наполняя безумной тоской,
публика вся от восторга стонала.

Дамы все мигом влюбились в него,
море цветов и восторженных криков.
Вышло спокойствие из берегов,
масса свидания жаждущих ликов.

После концерта толпой милых дам
был окружён и срывал брызги славы.
Благословенный томленья Адам,
жизнь превративший в сплошные забавы.

Там, где надежды мечты обретают,
память его коротка, налетают.

9.

Память его коротка, налетают
новых соблазнов пленительных рои.
Не в тишине его сны обитают
и не блаженства царят здесь герои.

И началась его жизнь разъездная,
стали гастроли обыденным делом.
А птицы счастья предвестницы рая
были подъёма его беспределом.

Дома бывает лишь только наездом,
жёнушку сдал в приют умалишённых.
Лишь неразлучен он с другом помпезным,
вместе кутят на пирах и в салонах.

Дни протекали в блаженства огне,
новые страсти – на новом коне.

10.

Новые страсти – на новом коне,
всё изменилось в концертном угаре.
С сценой сдружился и словно во сне
мир покорили души его чары.

Неисчерпаем был в песен тоске
и на гитаре играл виртуозно.
Словно купался в печали реке
и призывал к наслаждению слёзно.

А в глубине пустота и разлад,
горьких раздумий ужасные блики.
То вдруг подъём, то губительный спад.
то ожидание чувств огнеликих.

Только искусство от скорби спасает,
что ему девы тоска, не мешает.
11.

Что ему девы тоска, не мешает.
Жизнь очертила губительный круг.
Если судьбу вдохновенья решают,
и ненасытности к страсти недуг.

Толпы поклонниц давно утомляют,
вечным восторгом оваций гоним.
Уединения страстно желает,
Но многолюдье сомкнулось над ним.

И уж без сцены не представляет
свой бесконечно несчастный удел.
В тайных свиданиях дам окрыляет,
сам же остался в любви не удел.

Словно сгорает в бездушья огне,
сердце на части?, - осколки на дне.

12.

Сердце на части?, - осколки на дне.
Лишь изредка дамой сердца он бредит,
что вспоминается будто во сне,
неописуемой прелести леди.

Та, что в таверне отвергла его
и не простила измены жестокой.
Не вдохновляло уже ничего,
слёзы отчаянья лились потоком.

Грусть вся об этом отныне была,
дивный исток пробужденья таланта.
Всё остальное печальная мгла
у потерявшего сон музыканта.

Весь переполнен страданий кувшин.
сети закинув в рассветы вершин.

13.

Сети закинув в рассветы вершин,
страстно вздыхает о девушке нежной.
Самый желанный из многих мужчин
в этой пустыне томленья безбрежной.

Жизнь вся его как созвездие муз
в музыке благословенной вертелась.
Нёс он любви необузданный груз,
счастья с прекрасною девой хотелось.

Но закрутилася в вихре судьба,
Бездну гастролей далёких готовя,
Нити надежды вконец истребя
и превратилась удача в оковы.

Путь свой извилистый грустно вершит,
айсбергом плыть по морям не спешит.

14.

Айсбергом плыть по морям не спешит,
сердце пылает несбыточным зноем.
Недосягаем стал счастья самшит
и ощутил себя грустным изгоем.

Был окружён ликованьем толпы,
но без восторга внимал их вниманье.
Видно они к его чувствам слепы
и не влечёт его рампы сиянье.

По заграницам лежит его путь
И покорил все заморские страны.
Но в неизвестности радости суть,
слава не лечит духовные раны.
 
Женщин доступность обузою стала,
мудрости зоркость и под одеялом.

15.

См. венок магистралов Юлии Акатовой:
http://www.stihi.ru/2010/10/15/9334

Мудрости зоркость и под одеялом
Великолепна в своём неглиже.
Плачет красотка, ей этого мало
Море любви пережив в кураже,
 
Агницей кроткой  смакует остатки.
А Казанова в душе моей  вновь
К новым соблазнам спешит без оглядки
С зовом, без ноток вины за собой.

Память его коротка, налетают
Новые страсти - на новом коне
Что ему девы тоска, не мешают,
Сердце на части?, -  осколки - на дне.

Сети закинув в рассветы вершин,
Айсбергом плыть по морям не спешит.