Больничный цикл

Любые совпадения сюжетов стихов с реальными событиями, а героев стихов – с реальными лицами являются случайными

***
Непростая больница.
За решетками лампы.
На казенных страницах
Расплываются штампы.

Пусть нет пыточных залов
И распилочных точек –
Все припомнишь, что знала,
И что даже не очень.

Ты сумеешь из кожи
Тело выпростать стоя…
Даже выживешь, может,
Но уже – не собою.

Но уже не такою,
Что была до этапа…
И не надо, не стоит
Изгаляться и плакать.

Даже после потока
Алой крови из глазок
Будешь ты одинока.
Не проходится разом

Эта злая дорога
Через тернии к Ночи,
Где нет черта и бога…
Но ведь хочешь ты? Хочешь?

***
Толпу многоточий
Вздымают горою
Больничные ночи
Одна за другою.

Здесь мертвые спины –
Как будто ледник.
Слились воедино
Больничные дни.

Холодные груди –
Не здесь и не там…
Больничные люди,
Изломанный хлам.

***
Девушка тонет
В вихре метели.
Девушка стонет
В центре постели.

Девушка плачет
В гулкой чащобе.
Девушка прячет
Тельце в утробе…

Девушка встала
Вдруг на колени.
Девушке мало
Света и тени.

Девушка хочет
В нечто иное:
В отблески ночи,
В тени покоя…

Как же непрочен
Тот, кто не стоит

Даже минуты,
Даже двух строчек…

Мало уюта
В бешеной ночи.

***
Опечатанные судьбы между бланками листов.
Переломанные люди всех полов и возрастов.
Этот весел, этот грустен, тот в истерике орет…
Для любого есть таблетка, что расслабит, развлечет.

Можешь горько ждать свиданий иль кокетничать с врачом.
Можешь павшим в коридоре подставлять свое плечо.
Можешь пялиться в окошко или книгу почитать.
Можешь куревом спокойно в туалете промышлять.

Можешь сесть под телек в холле и орать со всеми – «гол»!
Можешь ждать, когда поставят усыпляющий укол…
И не жди, когда отпустят. Этим дело не спасут.
Ведь за стенами больницы все такие же, как тут.

***
Одиночество. Тишина.
Вид на Яузу из окна.
Сигареты. Уколы. Чай.
Бей, кричи, голоси… скучай.

Эй, сестра! Подойди, сестра.
Я тут правда с позавчера?
Или может… Ах, нет, забудь.
Просто так повело чуть-чуть.

Добрый вечер, любимый мой.
Ты пришел. Ты еще со мной.
Обещаю: как выйду – вмиг…
А пока принеси мне книг.

Да попроще… Сейчас, прости,
Очень трудно сюжет вести.
Знать, таблетки такие тут:
Забываешь все в пять минут.

Сигареты, уколы, чай…
Хошь, скучай, а не хошь… скучай.

***
Этим чертовым дурманом
Хоть вообще и не дыши.
Молодые наркоманы,
Пожилые алкаши.

Кто силком, кто добровольно,
Кто-то – сам себя силком…
Это страшно. Это больно.
И, что главное, - с душком.

Мерно капает по венам
Из резиновой трубы
Жидкость – тяга к переменам.
Люди бьют о стены лбы.

Ну а я вот подбородок
Раскроила только так.
Все не так, как у народа.
C детства прозвище «чудак».

Вот пишу, а кровь стекает
На страницу и на стол…
Ничего. Фигня. Бывает.
Этот год почти прошел.

***
В две тысячи одиннадцатый год
Я выйду из психической больницы,
И долго этот сказочный народ
Мне черными ночами будет сниться.

Тот парень, что и рвался и дрожал,
И жалобно так кутался в свой свитер,
И что-то по карманам все искал,
Глазами призывая нас – «спасите!».

Та девушка, бодра и весела,
Что честно говорила: «Вот оправлюсь
И снова стану пить, как и пила».
Та женщина, что плакала: «Я справлюсь!

На мне старуха-мама, дети, муж,
Я опекать должна их в оба глаза!»…
Сомнительно звучало то. К тому ж,
Никто не навестил ее ни разу.

Размеренно плелся дороги ход,
Настал момент собою становиться.
В две тысячи одиннадцатый год
Я выйду из психической больницы.

***
Алкоголики и наркоманы
Суетливо толпятся в столовой.
Слышен окрик: «Фадеева! Анна!
Ты ли это? Ну что же ты, снова?».

Улыбается Анна, как будто
Совершила хорошее что-то…
…Все расписано здесь по минутам
Или, если угодно, по нотам.

Процедуры, уколы, таблетки,
Тихий час, гипножаба, психолог…
Людям нравится в сумрачной клетке,
Отдаленно похожей на школу.

Потому сюда Анна вернулась,
Потому возвращаются многие.
Жизнь людей этих круто согнула,
И они впредь навеки убогие.

Я же сильная. Я не такая.
Я поэт. Я вообще сатанистка.
Я не раб, что эфир оглашает
Беспокойным и жалобным писком:

«Мне так страшно на воле, заприте!»..
Нет, увольте. Меня недостойно
Растрепать судьбоносные нити
На пустые житейские войны

С некрасивым безжалостным змеем…
Как давно всем известно из сказок,
Вместо срубленной шеи умеет
Он отращивать новую сразу.

***
Черные змеи
Рвутся на сгибе.
Ты не имеешь
Права на гибель.
Ты не имеешь
Права на голос…
Черные змеи –
Будто бы колос.
Ночь все чернее,
Крепче отрава.
Ты не имеешь
Права на право…
Прочь, королева,
Старую кожу!
Право на лево?
Это – быть может.

***
Моя погибель, ты хочешь выжить?
А я сильнее. А я сумею
На светлом нимбе жестоко выжечь
Короткий лозунг – что я сильнее.

На первой буквы простом изгибе
Две капли крови проступят чудом…
Моя погибель, моя погибель…
Чего ты хочешь? Ступай отсюда.

***
Окна у больницы забраны решеткой,
В вене притаилась тонкая игла.
Матушка родная, беленькая водка,
До чего меня ты нынче довела?

Страшные соседи – психи-наркоманы,
И один есть даже тихий игроман.
Каждый третий грезит пенистым стаканом,
Половину манит сыпчатый туман.

Впредь, когда мне скажут –
«От одной не вштырит,
А пожалуй, даже
Можно и четыре»…

Вспомню эти стены, вспомню, как струится
Жидкость из иголок по изгибам вен.
А еще я точно вспомню эти лица –
Лица, что страшнее всяких игл и стен.

***
Чую силу в свежем теле:
Ноги – волки, руки – львы.
Страх уходит вместе с хмелем
Из остывшей головы.

Ярко светит над дорогой
Люциферова звезда.
Стала зверем. Стала богом.
И собою – навсегда.

Три тяжелых воплощенья
Просадили толщу лет:
Слился с плотью, слился с тенью
Металлический скелет.

Сколько раз погибнуть можно
Было? Некогда считать.
Глупо шла, неосторожно
Сквозь враждебной жизни рать.

Но дошла же, в самом деле!
Чую мягкий взлет совы:
Страх уходит вместе с хмелем
Из остывшей головы.

***
Горло опутали цепкие ветви растений.
Осы втыкали под кожу колючие жала.
Я вспоминала тебя в самых страшных виденьях.
Я в самых страшных боях за тебя воевала.

Кожу клыками с груди беззащитной сдирая,
Зверь из меня выпускал струи черного гноя…
Вряд ли сумела б пройти я по самому краю,
Если б не слышала, как ты дышал за спиною.

Именно так – ведь меня не понес на руках ты.
«Делай сама» - от начала и вплоть до итога.
Просто был рядом, нес эту бессменную вахту…
Если б ты знал, до чего это значило много.

***
«Я тебе не сестра!», -
Дева крикнула в бешеном танце.
Только пламя костра
Отразилось в глазах чужестранца.

Он глядел на нее
И молчал оглушительно громко.
Слезы девы ручьем
Утекали куда-то за кромку…

Голоса, голоса…
Этот хор был неистово жуток.
Если верить часам,
Это длилось одиннадцать суток.

От утра до утра
Бесновались проклятые звери.
«Я тебе не сестра!»…
Ее крику никто не поверил.

***
Перепили винища и водки?
Догнались еще коксом, быть может?
Предлагается славная плетка
Для сухой и чувствительной кожи.

Был еще славный ломик… Сломался
Он в глубоком заду наркоманском.
Но зато пока целым остался
Сапожок превосходный испанский.

Также можем прогнать по морозу
Вас в рубашечке, мокрой немножко.
Можем гвоздик за каждую дозу
В вашей жизни загнать вам в ладошку…

Только есть вот одна закавычка.
Мы вас можем свести хоть к могиле,
Только вас не оставит привычка,
Коль вы сами того не решили.

***
Приходи среди ночи в горы.
Притаись. Подожди. И скоро
Через месиво туч проглянет
Танец молнии на поляне.

Электричество, гибель, искры…
Все кружится легко и быстро.
Столь чужое и столь родное –
Все, что было вчера тобою.

Переплеты нелепой сутры…
Не пугайся. Настанет утро
(Таковы уж его законы).
Ты, - усталый, смурной и сонный, -

Вниз сойдешь. И лишь много позже,
Услыхав обращенье «боже!»
От толпы, что попросит милость,
Ты поймешь, что с тобой случилось.

***
Девочка, я подарю тебе банку,
Полную битым стеклом.
В банке хранятся смурные останки
Штучек, что в детстве добром

Звали… Я, девочка, врать не желаю:
Небезопасен мой дар.
Всыплется в горло симфония злая,
Сердце охватит пожар…

Ты потеряешь свой дом и игрушки,
Планы на жизнь и родных.
Но ты не сможешь не пить эту кружку
И не смотреть эти сны.

Только не спрашивай, что там за сны и…
Каждому чаша своя.
Может, жестоко умрешь, как иные.
Может, спасешься, как я.

***
Тщательно бреет усы ветеран
В тесном санблоке психушки.
Он осознал, что попал на аркан
Нежно любимой «чекушки».

Он «гробовые» из банка забрал,
Грустно поплелся лечиться
(Вместо того, чтоб пойти на вокзал,
Все пробухать, удавиться).

Тщательно бреет усы ветеран,
Трет полотенчиком спину…
Не говорите о нем – «Вот баран!».
Он настоящий мужчина.

***
Детка, у младшего медперсонала
Могут возникнуть вопросы:
Что ты за дрянь только что запихала
В полый патрон папиросы?

Внаглую дует в сортире больницы:
«Это последняя доза!
Я точно-точно решила лечиться…».
Капают, капают слезы.

Вдруг – истерический смех: «Все отлично!
Видите! Я ж говорила!»…
…Самое страшное – это обычно.
Неодолимая сила:

Смесь из любого простого дурмана,
Признаков ломки на шкуре,
Элементарного самообмана
И человеческой дури.

***
По кочкам, по кочкам,
За глупенькой дочкой
Бежала, бежала,
И к нам вот попала -

В палату шестнадцать…
За ней не угнаться!
Ответу не рада?
Но с ним тебе надо

Навеки смириться.
Не может тигрица
Тигренка от века
Держать под опекой.

…Она возвращалась все позже домою,
А ты все металась без сна и покоя,
И вот приучилась дурные мыслишки
Глушить потихоньку дешевым винишком…

Глушила, глушила,
И вдруг придушила
Тебя сама дочка,
Родная Наташка,
Суровым и точным
Названьем «алкашка».

По кочкам, по кочкам,
От выданной дочкой
Обиднейшей клички,
От гадкой привычки

Бежала, бежала,
И к нам вот попала –
В палату шестнадцать…
Давай выбираться.

***
Ненавижу эти рожи
С синяками и прыщами,
Перепаханные вены,
Поголовный гепатит.
Стадо бешеных ничтожеств
На шеях у папы-мамы
Полагает откровенно,
Что оно суть «высший вид».

Подростковая хвастливость,
Невоздержанность в желаньях,
Называемых «любовью»,
Перманентное вранье
В сочетаньи с суетливым,
Прямо старческим вниманьем
К состоянию здоровья –
Вплоть до стула, е-мое!

Я порою удивляюсь:
Им самим-то хоть приятно
Видеть в зеркала туманах
Эти мерзостные лбы?
Вот такой вот у меня есть
Недостаток (вероятно):
Ненавижу наркоманов.
Всех их надо на столбы.

***
Самая длинная ночь декабря,
Ночь завершенья нигредо.
Знаю – все прошлое было не зря:
Я же достигла победы.

Было немало, конечно же, и
Глупых, опасных движений.
Не отрицаю ошибки свои,
Но я горда достиженьем.

Самая длинная ночь, возлюбя,
Мир накрывает с размаха…
Здравствуй, Геката. Впервые тебя
Я повстречаю без страха.

***
Все то, что бережно храним мы,
Порой подонки теребят.
Моя проклятая ранимость,
Куда мне деться от тебя?

Ведь я сильна, умна, но все же
Влажнеет вмиг мое лицо,
Коль от каких-нибудь ничтожеств
Услышу грубое словцо.

Рыдаю, сердце гложут змеи,
Весь ум захватывает месть…
…Проблема в чем? Я не умею
Мир принимать таким, как есть.

Да, люди – подлые уроды
(По крайней мере, большинство).
Такое свойство их породы.
Легко учитывать его.

Ну а печалиться над этим
Пожалуй, попросту смешно:
Ведь ты не плачешь в туалете,
Что пахнет мерзостно говно!

***
«Быть не таким, как все» -
Глупая это фраза.
Точно «таких, как все»
Мир не рождал ни разу.

«Я не такой, как все!» -
Иль хвастовство, иль горе…
Но «не такой как все»
Все-таки капля в море.

Жизнь абсолютно всех
Чем-нибудь да пометит.
«Ты не такой, как все» -
Скажет любой генетик.

***
Алкоголик-старик пианино терзал
В рекреации наркологии.
Инструмент под руками звенел и рыдал:
Звуки горькие, острые, строгие.

Но пришли наркоманы – гламур, молодежь, -
И включили свое караоке.
Примитивные ноты, несносный галдеж,
Откровенные наглые строки:

«Любим кайф, любим винт, наркота-красота,
А врачей и родителей на ***!»…
…Между двух поколений такая черта,
На какую не взглянешь без страха.

***
Привыкла получать
Все запросто и сразу:
Всего один глоток – и счастье, вот оно…
Но наконец пришла
К полнейшему отказу
От… Как зарифмовать – «вино» или «говно»?

Теперь я сознаю –
Придется обучаться
Вновь счастье получать ответственным трудом.
Конечно, нелегко:
Терпеть, творить, стараться,
Чтоб радость ощутить лишь как-нибудь потом.

Но я… Я обучусь.
Иной дороги нету.
Все дело в том, что я вдруг ясно поняла:
Все это был обман.
Простая радость эта,
Что стоит лишь глотка, иллюзией была.

Что может быть глупей,
Чем бесконечно пить и
Топить свои мозги в нелепых лживых снах?
А радость от труда,
От творчества, развитья –
Реальна. И меня достойна лишь она.

***
Посмотрите, как красиво:
Человек совсем зачах,
Но оброс вдруг львиной гривой
Голый череп на плечах.

Кожа, - нежная, нагая, -
Стала черной чешуей.
Глотка волчья изрыгает
Бесподобно мощный вой:

«Братья! Следуйте за мною!
Я родился! Я ожил!»…
И роскошно за спиною
Распахнулась пара крыл.