Дилан Томас. Ферн Хилл

Я все еще в том давнем под яблонями у дома.
Дни окрашены счастьем, как зеленым трава.
  Было ночами звездно,
    И время благосклонно
  Под сень своего сиянья меня впустило тогда.
И, принц, владея без счета яблочными городами,
Под золотым покровом лежа, я видеть мог
  С водоворотом времени стремительное ускользанье
  Злаков, маргариток и созревших плодов.
   
Ясен и беззаботен, я славен среди сараев.
Счастье мое бесспорно, словно дом или сад.
  Солнце однажды в жизни
    Юно и лишь однажды
  Время нам позволяет коснуться своих богатств.
И я, пастух и охотник, трубил в мой рог над стадами,
Мне холмы отвечали росистым лаем лисиц,
  И долго потом колокольчиками не смолкало
  Эхо, подпрыгивая по камешкам вниз.
 
Это длилось как солнце, это вставало стогами
Выше дома и гудело в дыму очага,
  Это было подвижно, искристо и влажно,
    Как огонь и трава,
  И ночами, когда простодушные звезды
Провожали меня, отбывавшего важно ко сну,
Ферму совы на крыльях уносили куда-то далёко
  И всю вечность луны
  Мне сверкали широкие спины коней.
    
А потом пробужденье, и ферма всегда возвращалась
Белым странником с петухом на плече, и была,
  Как Адам и как дева, и сияла росою,
    И опять разворачивались небеса,
  И опять возникало движение солнца,
Вероятно, так было, когда зачиналась заря
В первой точке творенья и первые теплые кони
  Выходили со ржаньем из лиственных стойл
  На луга для хвалы.

Горд средь лис и фазанов, под облаками,
Только что сотворенными, счастлив, как будто навек,
  Под солнцем все время новым
    Я торопился в беспечном
  Круговороте желаний из дома в сад и в луга,
И ни о чем не тревожился в небесных моих заботах,
В тех, что позволены временем разве что на заре
  Нам, детям, в зеленом и золоте
  Бегущим за ним по траве.
 
Я ни о чем не тревожился, может быть, время
Вдруг вознесет меня к ласточкам в щебет наверх под карниз
  Или забросит к луне,
    Даже я не боялся
  Вдруг, засыпая, услышать, как время уносит мой рай
И пробудиться в стране, где нет уже детства.
О, в эти легкие дни мне времени милость была,
  День изо дня, зеленея и умирая,
  Петь в его власти, как море.

_____________________

Fern Hill (Папоротниковый Холм) – ферма на юго-западе Уэльса, принадлежавшая тетке поэта Анни и ее мужу Джиму Джонсу, где Томас мальчиком подолгу гостил летом.


Fern Hill


Now as I was young and easy under the apple boughs
About the lilting house and happy as the grass was green,
  The night above the dingle starry,
    Time let me hail and climb
  Golden in the heydays of his eyes,
And honoured among wagons I was prince of the apple towns
And once below a time I lordly had the trees and leaves
    Trail with daisies and barley
  Down the rivers of the windfall light.

And as I was green and carefree, famous among the barns
About the happy yard and singing as the farm was home,
  In the sun that is young once only,
    Time let me play and be
  Golden in the mercy of his means,
And green and golden I was huntsman and herdsman, the calves
Sang to my horn, the foxes on the hills barked clear and cold,
    And the sabbath rang slowly
  In the pebbles of the holy streams.

All the sun long it was running, it was lovely, the hay
Fields high as the house, the tunes from the chimneys, it was air
  And playing, lovely and watery
    And fire green as grass.
  And nightly under the simple stars
As I rode to sleep the owls were bearing the farm away,
All the moon long I heard, blessed among stables, the nightjars
    Flying with the ricks, and the horses
  Flashing into the dark.

And then to awake, and the farm, like a wanderer white
With the dew, come back, the cock on his shoulder: it was all
  Shining, it was Adam and maiden,
    The sky gathered again
  And the sun grew round that very day.
So it must have been after the birth of the simple light
In the first, spinning place, the spellbound horses walking warm
  Out of the whinnying green stable
    On to the fields of praise.

And honoured among foxes and pheasants by the gay house
Under the new made clouds and happy as the heart was long,
  In the sun born over and over,
    I ran my heedless ways,
  My wishes raced through the house high hay
And nothing I cared, at my sky blue trades, that time allows
In all his tuneful turning so few and such morning songs
  Before the children green and golden
    Follow him out of grace.

Nothing I cared, in the lamb white days, that time would take me
Up to the swallow thronged loft by the shadow of my hand,
  In the moon that is always rising,
    Nor that riding to sleep
  I should hear him fly with the high fields
And wake to the farm forever fled from the childless land.
Oh as I was young and easy in the mercy of his means,
    Time held me green and dying
  Though I sang in my chains like the sea.