Р. Л. Стивенсон. Вересковый эль

R.L.Stevenson. Heather Ale

From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.

There rose a king in Scotland,
A fellman to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.

Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like children's
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.

The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed, and the curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.

It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk.

The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink -
"I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink."

There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear.
   
"Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,"
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear".
   
"For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take him, o king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."
   
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; -
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
   
"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale.


Подстрочник

Из красивых колокольчиков вереска
Они варили напиток издавна,
Который был далеко слаще мёда,
Который был гораздо крепче вина.
Они варили его и они пили его
И лежали в блаженном забытьи
Дни и дни вместе
В своих жилищах под землёй.

Там поднялся король Шотландии,
нападчик на своих врагов,
Он сразил пиктов в бою
И охотился на них, как на косуль.
Мили по красным горам
Он преследовал их, бегущих,
И /склоны/усыпали карликовые тела
Умирающих и мёртвых.

Лето пришло в страну,
красным был вересковый колокольчик;
Но никого не осталось в живых,
чтобы сказать метод пивоварения.
В могилах, которые были вроде детских
на многих горных вершинах,
Пивовары вереска
Лежали в числе мёртвых.

Король в красной вересковой пустоши
Ехал летним днём;
И пчёлы гудели, и кулики
Плакали около дороги.
Король ехал и был зол,
мрачным и бледным было его чело –
Властвовать в стране вереска
И не иметь верескового эля.

Случайно его вассалы,
рыская по вересковым зарослям,
подошли к поваленному камню,
а черви скрывались под ним.
Грубо вырванные из своего убежища,
ни слова они не проронили:
Сын и его старый отец –
Последние из карликового народа.

Король сидел высоко на своём боевом коне,
Он смотрел на маленьких людей;
А карликовая и темнолицая пара
Смотрела на короля в ответ.
Над уходящим вниз берегом были они перед ним,
И там, у головокружительного края –
«Я дам вам жизнь, вы, черви,
За секрет напитка».

Там стояли сын и отец
и они смотрели вверх и вниз ;
Вереск был красный вокруг них,
Море грохотало внизу.
И вверх говорит отец,
Пронзительным для слуха голосом:
«Имею слово приватное,
Слово для королевского уха.»

«Жизнь дорога для старых,
А честь – малая вещь;
Я бы с удовольствием продал секрет»,
Сказал пикт королю.
Его голос был негромкий, как у воробья,
И пронзительный, и замечательно ясный:
«Я бы с удовольствием продал мой секрет,
Только моего сына я боюсь».

«Жизнь мало имеет значения,
И смерть ничто для молодых;
А я не смею продавать свою честь
на глазах моего сына.
Возьми его, о король, и свяжи его,
И брось его далеко в глубину;
И тогда я расскажу секрет,
Что я поклялся держать».

Они взяли сына и связали его,
От шеи до пят в ремни,
И парень взял его и качал его,
И бросил его далеко и сильно,
И море проглотило его тело,
Как у ребенка - подростка; -
А там, на скале, стоял отец,
Последний из карликовых людей.

"Верно было слово, которое я сказал тебе:
Только моего сына я боялся;
Поскольку я сомневался в храбрости молодости,
Не имеющей бороды.
Но теперь напрасна пытка,
Огонь тебе никогда не  поможет:
Здесь умрёт в моей груди
Тайна верескового эля».


Вольный перевод

Они варить умели эль
Из вереска цветов,
И слаще, и пьяней досель
Не пробовал никто.
И пили, радуясь, взапой,
И в дружном забытьи
В своих жилищах под землёй
Так проводили  дни.

Случилось злому королю
Пойти на них войной,
И пиктов он сразил в бою
Нещадною рукой.
Врагов он изловить своих
и всех убить велел,
И места не было от их
Залитых кровью тел.

Вот лето вновь в страну пришло
И вереск вновь горит,
Но  не осталось никого
Чтоб новый эль варить.
Уж нет в живых на свете их -
Отец, и сын, и брат -
В своих могилах небольших
Безмолвные лежат.

Король по вереску в цвету 
Раз ехал летним днём,
Его не видя красоту,
А лишь насмешку в нём:
Был тучи чёрной лик мрачней
Властителя земель –
Хозяином страны быть всей   
И не отведать эль!

Вассалы, рыская, как псы,
Чуть вырвавшись вперёд,
Нашли валун, ну а под ним -
В пещеру тайный ход.
И к королю двоих мужчин
Безмолвных волокут:
Последние – отец и сын -
Из пиктов жили тут.

Смотрел безжалостный король
На карликов в упор,
Те ж, из-подлобья, на него
Свой устремили взор,
У бездны стоя на краю,
Готовясь умереть.
«Отребье /Вы, черви/, я вам жизнь дарю
За эля лишь секрет».

И вереск алым полыхал,
И навевал покой,
А сзади гибелью дышал 
Меж скал морской прибой.
Спасая будто жизнь свою
Вдруг молвил старый пикт:
«Имею слово к королю,
Лишь отойдём на миг».

«Жизнь дорога для стариков,
А в жизни честь – пустяк;
Тебе секрет открыть готов,
Да не решусь никак».
И звонче, чем у воробья
Ещё с отцовских уст:
«Отдам секрет, что знаю я,
Но сына я боюсь».

«Не ценят молодые дней,
И смерть для них – ничто;
А честью торговать своей
При сыне нелегко.
Пускай в ремни его возьмут
И бросят между скал;
Тогда и тайну выдам ту,
Хранить что обещал».

Связали сына и потом,
Вздохнуть не дав ему,
Швырнули сверху далеко
в морскую глубину;
И море приняло его -
Был он росточком мал...
А на высоком берегу
Последний пикт стоял.

«Я правду говорил, король,
Боялся сына я,
Так как отваге молодой
Довериться нельзя.
Твоей я пытки не страшусь,
Хоть жги огнём теперь -
В могилу тайну унесу,
Мой вересковый эль».

Май 2010 г.