Вильям Шекспир. Гамлет Быть иль не быть...

ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР

ГАМЛЕТ (отрывок)

Быть иль не быть? – Такой мне выбор дан.
Что предпочесть?…Покорно боль терпеть
От копьев, метко всаженных в меня
Судьбой свирепой, - или же восстать
И одолеть, сражаясь, бездну бед -
И умереть, уснуть, освободясь
От множества недугов, горьких травм,
Наследованных плотью?…Вот – финал,
Который можно искренне желать.
Да, умереть, уснуть. – Но что за сны,
Какие ужасающие сны
Приснятся, если будет насовсем
Земная круговерть отметена?!
Вот почему готовы мы сносить
Глумление и плети палача,
Бесчестье сноба, неизбежность мук
Униженной любви  и произвол,
Расчётливые, подлые пинки,
Когда спасительный удар ножа
Всё это мог бы просто оборвать…
Что остаётся – причитая, жить? -
Как прежде…мерзко, потому что страх
Перед посмертной, сумрачной страной,
Из чьих пределов ни одна душа
Не возвратится, опоясал  нас. –
И мы любую хворь переживём,
Чтобы другой, неведомой не знать.
Сознанье превращает в трусов нас. –
И всякий резкий, бесшабашный шаг
На семенящий сбиться норовит.
Сюда идут.  Мне лучше помолчать.
Офелия?  О, нимфа, помяни
В своих молитвах все мои грехи.

WILLIAM SHAKESPEARE

HAMLEYT, PRINCE OF DENMARK

To be, or not to be, - that is the question: -
Whether ‘tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And to opposing end them? – to die, - to sleep, -
Nor more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to, - ‘tis a consummation
Devoutly to be wish’d.  To die, - to sleep
To sleep!  Perchance to dream: ay, there’s come the rub
For in that sleep of death what dreams ma
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause: there’s the respect time
That makes calamity of so long life;
For who would bear the whips and scorns of
The oppressor’s wrong, the proud man’ contumely,
The pangs of despis’d love, the law’s delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of the unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin?  who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death, -
The undescover’d country, from whose bourn
 No traveller returnes, - puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of ?
 Thus conscience does make cowards of us all;
And thus the native hue of resolution
Is sickled o’er with the pale cast of thought;
And enterprises of great pith and moment,
With this regard, their currents turn awry,
 And lose the name of action. – Soft you now!
The fair Ophelia. – Nymph, in thy orisons
Be all my sins remember’d.