Запасные веревки

Настоящая рыбья любовь, здесь проходит царевна-лягушка по пунктирной линии, и Велимир сочиняет сонет, послание к ней заходит в левое ушко, выходит в правое, и ничего здесь нет, только собрания сочинений Алданова и Вальтера Скотта, волшебное зеркальце, серьги из аметиста, к чему заниматься перечислением – это не их работа, всё должно быть значительно, тихо, чисто. Царевна-лягушка ест орешки и смотрит на проходную, на нашем земном шаре нет ничего проще, как будто я сервирую стол и  о нем тоскую, как будто гадаю на печени птиц в палестинской роще. Мы голосовали за перлюстрацию – пусть нам ответят, что там, кому он пишет такие странные без рифмы времен упадка, иначе можно сменить предпочтения и зачитаться Скоттом, спать на мягком, пить умеренно, думать сладко, и не смотри, что я такая скользкая, мелкий лепет в своем пруду без видимой перспективы, и ветер обрывки новой газеты треплет, и все читатели хлебом единым живы, и настоящая рыбья кровь лягушки-царевны, и золотое шитье, и пестрые ленты, и все дороги ведут, и стихи напевны, и никогда не уменьшается срок аренды, и что ему делать здесь – все пруды равны перед Богом, ни своей глубиной, ни чистотой водной массы, ни количеством лишних слогов, ни высотою слога не способны убить, наивны и синеглазы.