Сингулярный человек, 20

                (Продолжение, начало см. 1-19)
         -А как Бочкин выйдет из помещения, если у него на высоте 20 сантиметров над головой висит самовар? – спросил у Косачева-инопланетянина Бенчаский. – У него рост примерно метр восемьдесят. Высота самовара пол метра. Итого получается два метра пятьдесят сантиметров, а высота дверного проёма не больше двух метров 30 сантиметров.
            Бенчарский спросил об этом у Косачева по телефону по просьбе Бочкина, который действительно никак не мог выйти из помещения, где заседал их кружок. Как только он подходил к двери и пытался выйти, самовар ударялся в притолоку над дверью и какая-то сила мешала Бочкину выйти.
           -Я понял вас, - ответил в трубку Косачев, - сделаем, чтобы самовар во время перемещений Бочкина через дверь временно сплющивался по вертикали.
           Бенчарский больше всех из посетителей кружка сочувствовал Бочкину. Он и сам недавно развёлся с женой из-за любовницы, но и та ушла от него к другому, более молодому. Его бывшая любовница Анна Павловна Жакова недавно вышла замуж за некоего Степана Степановича Степанова, пенсионера.
            Это шествие было очень смешным: по улице шёл всеми уважаемый профессор, которого многие знали, а над его головой парил большой медный самовар. Любопытные не могли сообразить, то ли это телекинез, то ли ещё что-то. Профессор принял решение развестись с женой и шёл сейчас с Бенчарским, чтобы пожить временно у него пока не уладится.
            Профессор был подполковником военно-медицинской службы, доктором медицинских наук, знаменитым в городе хирургом. Отношения с женой не сложились, она была тихая, полная, невзрачная на вид. Первые годы казалось, что он её любит. Появилось двое сыновей, потом они выросли и уехали на Север, женились и появлялись дома очень редко. А его жена, учитель по образованию, вышла на пенсию и почти всё время проводила с сёстрами и их семьями на даче. Между ними уже давно возникла какая-то стена отчуждения. Они мало разговаривали друг с другом, никогда не ругались, но с каждым годом всё реже и реже бывали вместе, делились друг с другом, радовались друг другу. Он очень много времени уделял операциям, научным разработкам, публикациям. Лучшим его помощником, красивой женщиной и прекрасным человеком была Елена Ивановна Евдокименко. Она работала доцентом в том же медицинском институте, что и Станислав Иванович, защитила кандидатскую, писала докторскую, была очень ярким учёным и хорошим хирургом. Семейная жизнь у неё не сложилась. Муж Арнольд Сильвестрович Ковалевский работал врачом скорой помощи. После рождения дочери он запил, лечился в наркологическом диспансере, но пить так и не бросил и они развелись. Затем он куда-то исчез из города и она лишь исправно получала от него алименты на дочь, которой исполнилось 11 лет. С Бочкиным у Елены Ивановны были всегда какие-то возвышенные отношения. Она его буквально обожествляла не только как учёного, но и как человека. И она ему очень нравилась с самого начала. Их любовь длилась уже восемь лет и он был ей как самый ближайший родственник.
              Вот так он и Бенчарский шествовали вдоль улицы к квартире Бенчарского как вдруг к ним подошла ослепительно красивая молодая девушка. У Бочкина даже промелькнула мысль, что это патологическая красота, то есть вызывает болезнь восхищения ею не только у мужчин, но и у женщин. Гипноз её красоты и обаяния был сильнее любой воли, любых защитных сил человеческого сознания. Бенчарский так аж раскрыл рот в изумлении, едва сдерживал приподнятое настроение и возглас восторга в глубине сознания. 
               -Извините, - обратилась она прекрасным дикторским голосом к профессору, - я – человек искусственного происхождения, изготовленный Сингулярным государством для испытания на Земле. Цель испытаний: лечить любые болезни гениальной красотой человеческой, гениальной любовью и безграничным гипнозом радости. Диапазон лечения безграничен: от реанимации при самых критических травмах до омоложения супердолгожителей. Технически меня выполнили как универсальный исцелитель болезней.
              -Чем могу быть полезен? - вежливо спросил профессор.
              -Не могла бы я поработать в вашей клинике с самыми тяжёлыми раковыми больными, должность меня не интересует, согласна даже санитаркой. Мои условные инициалы Валентина Евгеньевна Кужелина.
            -Я не возражаю, Валентина Евгеньевна, но в чём будет заключаться ваше лечение?
            Они уже подошли к дому, где жил Бенчарский и девушка предложила присесть на скамейку.
            -Моё лечение состоит в индивидуальном уединении с больным на срок от одних до семи суток и использование полной самоотдачи нежности, любви и ласки гипноза и убеждения. Всего направленного на лечение болезни. Предполагаю я также обучать моим методам лечения других, передавая им теоретические приёмы и делая их для этого гипнотически красивыми.
           -Мы обсудим с вами эти вопросы завтра, приходите в клинику с утра. Было очень приятно с вами познакомиться.
                (Продолжение следует)