Не знаю как поступил Господь...

Не знаю как поступил Господь,
Но я создавая свой мир
Сначала открыл его ветру насквозь,
И всё в него напустил:

Темень и звезды, хребты и моря,
Огромные тучи зверей,
И, для пробы, хоть знал что зря,
Много разных людей.

Все, что я создал, имело власть,
Волю меняться и течь,
Вскипать вулканами, прорастать
Сквозь камни, плодиться, петь.

Зернами в Землю падать, а плод
Падения 
- вечность зерна,
Вечность травы, росы на траве,
Вечость утра, полдня и дня.

Смешавшись с землей, росой и лучом,
Розовым на заре,
С холодной Зимой и манящей Весной,
И с пчелкой,
Все брюшко в пыльце,

Плод зерна может пальмою стать на песке,
И глядеть в голубой океан,
Или гордой сосной на высокой скале,
Или дубом - в тени его на земле,
Целый мир шевелится упрям.

Там стрекозы звенят прозрачной слюдой,
Пчёлы с брюшком влезают в цветок,
Из дому и в дом спешит, семенит
Муравьиный черный поток.

Не спеша, зная точно им вечность дана,
А не день – день лишь форма – полет,         
Бабочки, крылья сложив, хоботком
Пьют нектар, опыляют цветок.

Заяц ухом ведет,
Белохвостый олень бросился на утек,
Услыхав как в лесу под ногой у меня
Хрустнул сухо сучок.
 
Весь этот мир: голубые моря,
Дельфины, рыбы,  киты,
Леса - стволы всех цветов, и поля
И полевые цветы,

Зайцы и лисы, и прочие львы -
Вобщем весь этот мир без людей,
Может гордостью быть
Любого творца – творившего без затей.
 
Творившего как ребенок, что взял
Впервые цветной карандаш,
И на бумаге нарисовал
Линиями еролаш.

Солнце - чтоб видеть,
Луну – чтобы спать,
Звезды, чтоб было о чем помечтать,
Траву, чтобы мягко по ней ступать,
И не пачкать пятки в земле,

Птиц, чтобы в воздухе был галдёжь,
И деревья, чтоб птицы настроив гнезд,
Впервые задали вечный вопрос:
Кто первее? – любой ответ гожь.

Реку, в ней рыбу, и рака на дне,
И зверей, что неслышно по мягкой траве
Идут к водопою – к воде.

Что-то своё на лист набросал –
круг, в нем глаза, нос – крючок,
Два уха торчат, и рот на замке -
вообщем пока молчок.

И все зверюшки (ну почти что все)
улягутся в этот портрет,
Разве что уши надо убрать: ведь у рыбок
слух есть, а ух нет.



Ну вообщем ликуюший мир без затей.
Но с кем в нем поговорить?
И вот поэтому то людей
Пришлось в этот мир напустить.

Ошибочка вышла – безсмысленный мир
Был хорош как восход и заход.
Но как только в нем кто-то заговорил
Начался полнейший разброд.

Каждый считал, что слово его
Последнее под Луной,
И потому не хотел услыхать,
Что говорит другой.

Вообщем уши торчат совершнено зря
И в этом большая беда.
Не буду поэтому больше писать,
Возьму карандаш и начну рисовать
Новый мир – где все слушают – да.

Август 2002 - Апрель 2007