В белой магии стихов ч. 2 Адела Василой и классики

(Ответы из классической литературы подбирает Юлия Акатова)
Начало можно прочесть здесь:
http://www.stihi.ru/2009/06/16/6905


26.
Адела Василой


                Линда Рая

"Я молчал, ее покорный кличу,
Я лежал, ее окован знаком,
И достался, как шакал, в добычу
Набежавшим яростным собакам."

_________ "ЯГУАР", Николай Гумилёв
Я созвездьем у преддверья рая
Возлежала на небесном ложе
Называли ангелы Линд-Раей,
Люди восхищались мною тоже...

Но не вечно даже в небе счастье,
И неведомо, по чьей указке,
С неба было суждено упасть, и
Стать Невестой Белою, как в сказке.

Долго я скиталась по долинам,
По лесам, по горным перевалам,
Всё искала своего Мужчину –
Долю женскую свою искала...

Гордой заворожены красою,
Были мне покорны даже звери,
Так была я хороша собою...
Но в судьбе не миновать потери!

Как-то ночью в небе – ярким шаром,,
Будто бы сверхновую взорвало,
И в сердечко - огненным кинжалом,
Жалом смерти, зубом ягуара!

Обернулась – ужас и досада!
Мощными прыжками мчал по лугу
Жёлтый ягуар, исчадье ада,
Будто увидал во мне подругу

Или жертву. Тут во мне взыграла
Страсть и злость небесного изгоя,
Вскинув руку: Стой! - ему сказала...
Сто собак наслала на него я.

И ушла, но долго за спиною -
Пёсий рык, ночную тишь стирая,
А потом, как шелест: «За тобою
Я упал с небес, о Линда Рая...»

ОН

"....Что он шепчет! Муза, слушай, слушай!

"Мой высокий подвиг я свершил,
Но томится дух, как в тёмном склепе.
О Великий Боже, Боже Сил,
Если я награду заслужил,
Вместо славы и великолепий,
Дай позор мне, Вышний, дай мне цепи!

Крепкий мех так горд своим вином,
Но когда вина не стало в нём,
Пусть хозяин бросит жалкий ком!
Раковина я, но без жемчужин,
Я поток, который был запружен,
Спущенный, теперь уже не нужен...."

Николай Гумилёв (отрывок из "Открытие Америки")

27.
Адела Василой

Когда передо мной маячит цель,
Я неспокойна, дух мой суетится,
И не удержит... хоть стальная цепь –
Сорвусь с цепи и улечу, как птица!

И лишь тогда, когда её достигну,
Тщету усилий с горечью постигну...

И всё же, если мне достанет сил,
Забуду мудрость... к новой авантюре
Я устремлюсь – другой ориентир
Желанней, чем орешек в конфитюре!

И мнится, будто нет от жизни проку,
Чем по душе найти себе мороку!

А не нашёл – ложись и помирай...
И сразу попадёшь в Лентяйский Рай!

ОН

              Ленивец

"Заворожён тоской и ленью, сердцу милой,
Лежу в постели я, как заяц без костей,
Глубоким спящий сном в паштете для гостей,
Иль словно Дон Кихот с его мечтой унылой.

Шуми в Италии война с двойною силой,
В борьбе за власть пфальцграф пади иль одолей, -
Слагаю светлый гимн я праздности своей,
Чьей ласкою душа объята, как могилой.

Моё безделие настолько сладко мне,
Что думаю: всех благ достигну я во сне -
Недаром от него я раздобрел немало.

Так ненавижу труд, что просто мочи нет
На краткий миг с руки откинуть одеяло,
Чтоб записать, о Бодуэн,(Адела,вам) сонет."

                Антуан де Сент Аман (перевод О. Румера)

28.
Адела Василой

           Не гений, не атлант...

Наш мир составлен из сплошных противоречий,
Но сложно разгадать, чего же мы хотим.
Хотя любой из нас – к финалу пилигрим,
Я не о цели бытия – о том нет речи...

В достатке коль живу – не до войны и сечи,
От кресла оторвать...? Хоть всё огнём гори!
Перевернётся мир, падут Париж и Рим?
Лишь только груз тех бед не пал бы мне на плечи!

Бездельем упиваясь больше, чем вином,
Пренебрегаю всем – и жизнью заодно...
Мне это невдомёк - и я собой доволен!

И ненавидя труд, убью в себе талант,
Живу не на свету – не гений, не атлант -
А где-то в глубине... подкожно и подпольно!


ОН

        ПОЭТИЧЕСКАЯ ЖАЛОБА

"Я много написал, и от стихов моих
Богаче стал язык, а я ещё беднее,
Земля запущенней, под крышей холоднее,
И пусто в кладовой, где писк мышей утих.

Растратою души оплачен каждый стих!
Чем совершеннее поэты, тем виднее
Их сумасшествие, и тем сильнее,
Им расточая лесть, осмеивают их.

Трудясь так радостно над книгой бесконечной
Я убивал себя во имя жизни вечной,
Я истощал свой ум, чтобы других развлечь,

Чтоб славу обрести, чей гул наскучит скоро,
Чтоб высоко взлететь и не иметь опоры,
Чтоб с Музою дружить - и счастья не сберечь".
                Гийом Кольте (перевод М. Кудинова)
29.
Адела Василой

Я не пишу стихов, а добываю жемчуг
И камни-голыши, обласканные морем...
И загорится вдруг немой восторг во взоре,
Когда средь них янтарь – осколок солнца - встречу...

На много лет вперёд себя я обеспечу
Сияньем красоты, что утешает в горе,
Доверчиво прильну в несчастии к опоре,
И твёрже станет взгляд, увереннее – плечи.

Лелею красоту, что людям сердце лечит...
Подобно круглой гальке, cозвучья языка,
Обкатаны до блеска за долгие века...

И тем дороже мне тугая мудрость речи,
Спрессована в кристаллы, нанизана на нить –
Что нам тот клад бесценный и множить, и хранить.

ОН
               Все права

"Притворись
Тенью весенней в весенних цветах
Днем самым коротким в году и полярною ночью
Предсмертного мукою тех кому привиделась осень
Запахом розы и мудрым ожогом крапивы
Расстели прозрачность полотнищ
На лугу своих глаз
Покажи злодеянья огня плоды его вдохновенья
Рай пепла его
Покажи как неясное нечто воюет со стрелкой часов
Покажи нанесенные истиной раны несгибаемость
клятвы
Себя покажи

Не бойся в хрустальных одеждах предстать
Твоя красота неизменна
В глазах твоих слезы улыбки и нежность
В глазах твоих нет никаких секретов
Нет пределов."

Поль Элюар (перевод Н. Ваксмахера)

30.
Адела Василой

Проявись во всём,
В кружении спиральных галактик,
Разбегающихся от центра Вселенной
В карнавале огненных масок,
Который превращает
межзвёздную пыль в звёзды...
Звёзды – в гигантов и карликов,
В сверхновые – на миг,
Или в чёрные дыры – навсегда.
Оглянись –
Кто был велик, тот стал ничем.
А долговечнее всех –
Маленькие белые карлики,
Утратившие пыл
И ставшие
Чёрными лилипутами,
Следящими из темноты
За праздником бытия,
И завидующие сверхновым,
Которые внезапно взрываются,
Затмевая самые крупные звёзды...
Ва-банк!
Или всё – или ничего...
Узнай себя – в щепке,
Танцующей вальс со смертью
В чёрном торнадо времени
С женским именем -
Вечность.

ОН

ОТПЛЫТИЕ

"Размытый путь. Кривые тополя.
Я слушал шум - была пора отлета.
И вот я встал и вышел за ворота,
Где простирались желтые поля,

И вдаль пошел... Вдали тоскливо пел
Гудок чужой земли, гудок разлуки!
Но. глядя вдаль и вслушиваясь в звуки,
Я ни о чем не сожалел...

Была суровой пристань в поздний час.
Искрясь, во тьме горели папиросы,
И трап стонал, и хмурые матросы
Устало поторапливали нас.

И вдруг такой повеяло с полей
Тоской любви, тоской свиданий кратких!
Я уплывал... все дальше... без оглядки
На мглистый берег юности своей."

Николай Рубцов

31.
Адела Василой


         Расставание

Ты вышел на крыльцо. Краснел закат
Вползая в души смутным беспокойством.
Ты был угрюм… и как пружина, сжат.
И сердце закололо чем-то острым,

Как будто бритва взгляда твоего
Скользнула рикошетом по судьбине,
А я… не понимала ничего,
Не разглядев осенний первый иней.

Я утешала сердце: не робей…
Но копошились близ сомнений змеи,
Как будто снова к божией рабе
Хотели подобраться, но не смели.

Ты сделал резкий шаг. Качнулся мир,
И небо опрокинулось на землю…
Ты, не сказав ни слова, уходил,
Не слыша и рыданиям не внемля…

ОН

"Закат, родная, притушил костёр,
и туча фиолетового цвета
на пепельные скалы дальних гор
отбросила неясный блеск расссвета.

Рассвета блеск на стынущих камнях
Вселяет в сердце путника тревогу,
и ни медведь, оставивший берлогу,
ни лев не вызовет подобный страх.

В огне любви, в обманном сне сгорая,
от страха и надежды обмирая,
я в море и забвение бегу,-
не так, как горы в ночь бегут от света,
когда свершает оборот планета,-
молчите! Я вернуться не могу...."

Антонио Мачадо (перевод М. Квятковской)

32.
Адела Василой

        МИГ СЧАСТЬЯ

В таком костре... слегка неадекватно,
Но саламандра ведь живёт в огне!
И к пламени любви не привыкать нам,
В ком чувства бурные, пусть и во сне!

Не всё ли в мире зыбко и обманно:
Вчера здесь был утес – теперь уж нет!
Морская даль исчезнет за туманом,
А в звёздном небе вдруг – парад планет!

Поэтому не плачьтесь, мой любимый,
Что вёсны с летами сменяют зимы –
Закон природы не переписать!

Но он же нам – защитою незримой...
Мы встретимся... в Мадриде или в Риме,
Когда пробьёт миг счастья на часах.

ОН
 
"Мне время бороду посеребрило,
лоб обнажило,залегло в глазах
и память ясную о давних днях
чем дальше вглубь, тем ярче просветлило.

Влюблённость отрока и детский страх -
как вас осенним светом озарило!
И сколько раз закатом золотило
ухабы жизни на моих путях!

Как неожиданно вода в фонтане
открыла надпись, скрытую от глаз:
- На счётах времени отсчитан час!

И как несбывшееся то свиданье
под золотом ноябрьских тополей
раскрылось в глубине судьбы моей!"

Антонио Мачадо (перевод М. Квятковской)

33.
Адела Василой

Мой друг, не так уж редко седина
Мужчине дарит шарм и благородство...
Природа гениальна... это просто:
Уход страстей и мыслей глубина.

Казалось бы, удел твой – тишина,
Философа, почти безлюдный остров,
Но вдруг, ты как воскресший Калиостро,
Несёшься, закусивши удила!

И снова безрассудности вином
Ты поишь грусть, мечтая об одном:
Чтоб стук сердец влюблённых не стал глуше...

Любовь! Она одна всему виной,
Всегда юна – и молод ты душой!
Холодный душ пожара чувств не тушит...

ОН

"Есть души, где скрыты
увядшие зори,
и синие звёзды,
и времени листья;
есть души, где прячутся
древние тени,
гул прошлых страданий
и сновидений.

Есть души другие:
в них призраки страсти
живут. И червивы
плоды. И в ненастье
там слышится эхо
сожжённого крика,
который пролился,
как темные струи,
не помня о стонах
и поцелуях.

Души моей зрелость
давно уже знает,
что смутная тайна
мой дух разрушает.
И юности камни,
изъедены снами,
на дно размышления
падают сами.
"Далёк ты от бога", -
твердит каждый камень."

Федерико Гарсиа Лорка (перевод М. Кудинова)

33.
Адела Василой

Душа, что ты есть? Нераздаренный клад,
Что прячу в себе я с младенческих лет?
Теперь – по крупицам отдать был бы рад,
Да только охотников брать его нет...

Душа, не грусти! В этом мире чудес
Каменья сбирала, как видно, не те –
И то, что помельче, продай на развес,
Возможно, и купят в такой суете.

Да ты ведь немного и просишь за них –
Крупиночку счастья, немного тепла,
Улыбок лукавых и чуть озорных,
И речь стихотворная чтобы текла.

Текла по ущельям меж крупных камней,
Что вехами были в беспутной судьбе -
Меж призрачных окаменелостей дней,
Невинно-греховных, в страстях и гульбе...

Они ещё помнят легенду о той,
Что радугой в небе сияла, звеня,
Делилась любовью, надеждой, мечтой,
Но стала, с годами, росой на камнях...

ОН

"Всё в памяти смущённой умирает -
Я вижу вас в сиянии зари,
И в этот миг мне бог любви вещает:
"Беги отсель, иль в пламени сгори!"

Лицо моё цвет сердца отражает.
Ищу опоры, потрясён внутри;
И опьяненье трепет порождает.
Мне камни, кажется, кричат: "Умри!"

И чья душа в бесчувствии застыла,
Тот не поймёт подавленный мой крик.
Он согрешит, но пусть воспламенится

В нём состраданье, что в сердцах убила
Насмешка ваша, видя бледный лик
И этот взор, что к гибели стремиться."

Данте Алигьери (перевод И.Н. Голенищева-Кутузова)

34.
Адела Василой

Любовь способна потрясти до дрожи...
Один лишь взгляд - и сердце как в тисках,
Восторг сюрприза — я тебя ль искал?
И ледоход — по капиллярам кожи!

Но ты влюблён — и жить уже не можешь
Без этих глаз... и кровь стучит в висках,
И кажется, что цель уже близка -
Стремишься к ней — но ты, увы, стреножен...

Волна волос её золотоспелых
В лучах закатных осенью горела,
К себе маня, уму наперекор!

Её насмешка - будто бы оковы,
Застыл язык, и непокорно слово,
И где твой поэтический задор?

ОН

                НАВАЖДЕНИЕ

"В солнечном мареве, радужном, светлом и зыбком,
тают и тонут цветы на весеннем лугу;
ты убегаешь и каждым движением гибким
лёгкость античную воссоздаёшь на бегу.

Синей тесьмой горизонт золотой опоясан,
и в идиллическом шуме гигантской сосны -
из-за холмов приходя отголоском неясным -
всплески морского волшебного гимна слышны.

Лесбос ли это?...Иль, может быть, Крит? Иль Китира?.
Время сместилось...Реальности блекнут черты,
снова кентавры встают в дуновенье зефира,
я - Аполлон, и Дианой мне видишься ты."

             Хуан Рамон Хименес ( перевод Н. Горской)


35.
Адела Василой

Время застыло... На небе ни тучки, ни дымки.
Летней постылой жаре поклонились цветы...
Им не подняться, глядят на меня без улыбки,
Будто бы просят безмолвно: «Подруга, воды!»

О, как желанья просты их! Мои же так зыбки!
Щедро полью их живою водою... а ты?
Помнишь как плещутся тени печалей, как рыбки,
В синих глазах, умоляя: «Любви и мечты!»

Выжить смогу ли без этой живительной влаги?
Мне без тебя не нужны ни моря, ни леса,
Мира сокровища, даже его чудеса...

За горизонтом ветра, бригантины и и флаги,
Верю, что кончится штиль, и волны бирюза
Вынесет к рыбкам печали моей паруса.

ОН

МИМОЛЁТНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

"Как это было, как всё было, боже?
- Ты лживо, сердце. Разум, ты в смятенье. -
Всё было словно ветра дуновенье?
Или на лёгкий бег весны похоже?

Так зыбко было, словно в летней дрожи
пух одуванчика, одно мгновенье
живушего...И так исчезновенье
улыбки в смехе незаметно тоже...

Дыханье ветра, одуванчик, крылья
весны июньской, тонкая улыбка...-
о память горькая, пчела слепая! -

всё перешло в ничто - и без усилья
малейшего...всё так легко, так зыбко...
И знать - что ты была, какой - не зная!"

Хуан Рамон Хименес (перевод В.Андреева)

36.
Адела Василой

Ждала тебя, но ты пришёл нежданно,
Когда я отвлеклась... лишь на минуту,
Внеся в мой разум радостную смуту -
Таким был хаос в мире первозданном.

Томленье чувств, блаженство и нирвана,
И гул в ушах, как заклинанье вуду,
И лёгкий взмах крыла, подобный чуду,
То ль ангела, то ль демона... Как странно...

Рассеялся туман, в лучах рассвета
Явился ты, прелестен, как Парис -
Герой-любовник юный, из кулис!

И солнца золочёная монета
На миг короткий потускнела вдруг,
Когда её ты выпустил из рук...

ОН

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОЛЬКО ЧТО ЯВИВШЕЙСЯ ЛЮБВИ

"Когда явилась ты,
я мучился в безвыходной пещере,
где не было ни воздуха, ни света.
Я выплыть силился из темноты
и, задыхаясь, слышал взмахи крыл
каких-то птиц, во тьме неразличимых...
Но пали на меня твоих волос лучи
и вывели на свет. И золотой их нимб
мне просиял зарей над океаном...
И было так, как если б я приплыл
в прекраснейшую гавань... Я открыл
в тебе красивейшие из пейзажей:
все в розовом снегу вершины гор,
прохладу родников, что были скрыты
под сенью спутавшихся завитков.
Я привыкал покоиться на склонах,
взбираться по холмам, спускаться в долы,
любовно обвиваться вкруг ветвей
и умирать во сне от наслажденья...
В тобой распахнутые небеса
я устремился. Молодость моя,
едва привыкнув к свету, отдыхала
от мук в густой тени любви твоей,
с биеньем сердца твоего стараясь
совпасть, мое - стучало все ровней...
И стал я засыпать и просыпаться
ликуя, что не мучаюсь я больше
в безвыходной пещерной душной тьме...

Ведь ты, любимая, явилась мне."

Рафаэль Альберти (перевод И.Чежеговой)

37.
Адела Василой

         НЕРЕИДА

Я длиннокрылой чайкою летела
Над океанской трепетной волной...
На берегу — скопленье скал, пещера,
Дыханье ужаса, как ветер ледяной,
Из узкой тёмной щели, что в скале,
И стоны громкие в кромешной мгле.

Спикировав, я внутрь скользнула ловко,
Спустившись на пол, стала девой вдруг,
Изящной златовласою головкой,
Залила ярким светом всё вокруг...
В расщелине увидела тебя -
В агонии стеная, как дитя.

Волненье в сердце вспыхнула искрою,
И взяв тебя на руки, словно мать -
А между тем влюбилась я, не скрою -
Я взмыла вверх и выскользнула вспять.
Внизу, у океана, нега глаз
Внезапной страстью затопила нас...

Струился горизонт над океаном,
Стальною змейкой, из конца в конец.
Играя с нею, белый кот тумана
Лизал лимонный солнца леденец...
Не мне одной начертано, в роду,
Найти свою любовь на берегу...

ОН

"Кренились от шторма заборы,
И крались мы в тенях озяблых
Счастливые, будто-бы воры,
С рубахами полными яблок.

Тяжёлые яблоки были,
И есть было страшно- престрашно,
Но мы друг друга любили,
И это было прекрасно.

И нас, как сообщница, пряча
От мира, где грязные волны,
Шептала монахиня дача:
«Не бойтесь любить: вы не воры…»

Был дачи хозяин гуманный,-
Футбольный на пенсии витязь,
И фото, мерцая туманно,
Шептали: «Не бойтесь…прорвитесь»…

И мы прорывались к воротам
В любовь, как в штрафную площадку
Делали финт с поворотом
И яблоками - в девятку.

И крошечно - снились нам будто,-
Игрушками – игрунами
Качались футбольные бутсы
На ниточке тонкой над нами.

«Играйте, - шептали как гномы,
Играйте и не понарошке»
И били по шару земному,
Такому же, в сущности, крошке.

И мы играли и били
Игра была, может, напрасна,
Но мы друг друга любили
И это было прекрасно.

А море лютея от рыка
Предупреждало о чём-то,
Но, как золотая рыбка
Плескалась на лбу твоя чёлка.

И было не боязно думать,
Что в мире штормами размытом,
За жадность мою и за дурость
Останусь с разбитым корытом.

Пусть буду я сплетнями загнан,
Я знаю: любовь не для слабых,
И запах любви – это запах
Не купленных – краденных яблок.

Что крик сторожей иступлённых,
Когда я, под брызгами моря,
Лежал головой на солёных
Двух яблоках, краденных мною."

                Евгений Евтушенко

38.
Адела Василой

Любовь и яблоки

1.
Впрямь, яблоко, сей фрукт соблазна,
Известен людям с древних пор –
Сладка их мякоть, но опасна,
Рождала ревность, войны, спор.

Недаром «яблоком раздора»
Был наречён коварный фрукт –
Тьмы рыцарей, без разговора,
Его вручали милым «фру»...

2.
Начать со Змия – был коварен,
И тайно в Еву был влюблён.
Себя считал он в полном праве –
Адам незрел и неумён.

Ах, как бы он ласкал красотку!
Сказать ей прямо? Нет, уволь!
Потоньше бы ей дать наводку -
Вот Фрукта-Камасутры роль!

Но где исход решает дама -
Непредсказуем результат,
И Ева выбрала Адама...
А кто, в итоге, виноват?

3.
Под мудрым Зевса управленьем
Красавиц гордых – и не счесть:
Богини, нимфы и сирены,
И дочери людские есть!

И не в новинку стали споры,
Кому отдать коронный приз -
Хотя бы яблоком коронным,
Хотя бы без приставки «мисс».

И вот богини, из капризу,
Чтоб завершить скандал и хай,
Вручили яблоко Парису:
- Ты, мол, прекраснейшей отдай!

А что Парис? Наивный малый...
Отдал продукт совсем не той!
И тут уж свары и скандалы
Троянской кончились войной.

4.
Века промчались, наливаясь,
Как яблочки в чужом саду...
Кто их не крал – не знает рая,
Зато ему не быть в аду!

Любовь, ребята, не игрушки,
И войны от неё, и СПИД –
Так что женитесь на подружке,
Разумный лишь с женою спит!


ОН

"Как яблочко, румян,
Одет весьма беспечно,
Не то чтоб очень пьян -
А весел бесконечно.
Есть деньги - прокутит;
Нет денег - обойдется,
Да как еще смеется!
«Да ну их!..» - говорит,
«Да ну их!..» - говорит,
«Вот, - говорит, - потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру от смеха!»

Шатаясь по ночам
Да тратясь на девчонок,
Он, кажется, к долгам
Привык еще с пеленок.
Полиция грозит,
В тюрьму упрятать хочет -
А он-то все хохочет...
«Да ну их!..» - говорит,
«Да ну их!..» - говорит,
«Вот, - говорит, - потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру от смеха!»

Забился на чердак,
Меж небом и землею;
Свистит себе в кулак
Да ежится зимою.
Его не огорчит,
Что дождь сквозь крышу льется:
Измокнет весь, трясется...
«Да ну их!..» - говорит,
«Да ну их!..» - говорит,
«Вот, - говорит, - потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру от смеха!»

У молодой жены
Богатые наряды;
На них устремлены
Двусмысленные взгляды.
Злословье не щадит,
От сплетен нет отбою...
А он - махнул рукою...
«Да ну их!..» - говорит,
«Да ну их!..» - говорит,
«Вот, - говорит, - потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей умру от смеха!»

Собрался умирать,
Параличом разбитый;
На ветхую кровать
Садится поп маститый
И бедному сулит
Чертей и ад кромешный...
А он-то, многогрешный,
«Да ну их!..» - говорит,
«Да ну их!..» - говорит,
«Вот, - говорит, - потеха!
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру...
Ей-ей, умру от смеха!»"

Пьер Жан Беранже (перевод В.Курочкина)