Роберт Бернс. Шотландский виски

Плещите в рог мятежный сок
Неистовой сикеры
Тому, кто знал судьбы оскал,
Чьи дни и ночи серы.
Пусть жадно льёт он вина в рот,
Забыв свои печали,
Чтоб смех врагов и гнёт долгов
Похоронить в бокале.

Притчи Соломоновы, 31:6-7*

Пускай плоды лозы священной,
Что дарит Бахус дерзновенный,
Глупцы с бравадою надменной
Поют доныне -
Я воспеваю дух ячменный
В своём кувшине.

Ты мне написан на роду,
И даришь, с музою в ладу,
Ты звучность моему труду
И глубину,
Пока под стол не упаду
И не засну.

Пшеницу петь заведено
И чечевицу, и пшено,
Горох, фасоль и толокно
Для нужд съестных,
Но Джон Ячменное Зерно -
Король меж них!

Для всех шотландцев, без прикрас,
Среди похлёбок и колбас
Ты кухни подлинный алмаз
И естество,
Но все же кровь твоя для нас
Важней всего.

Нам пища - празднество для брюха,
Но жизнь течёт темно и глухо,
Покуда в глотке нашей сухо,
А выпьешь - и
Несется колымага духа
Без колеи.

С тобой разгладятся морщины,
И разогнутся наши спины,
И нет уж повода для сплина
Среди невзгод,
Кривится даже у кручины
Ухмылкой рот.

Ты в серебре приходишь в клуб
Утехой для спесивых губ,
Но в смраде нищенских халуп
Ты тоже свой,
Где приправляешь тощий суп
И хлеб сухой.

Ты правишь ярмаркой любой
И развесёлою гульбой,
И встречи праведных с тобой
Мудрей, зане
Речей сакральных разнобой
Бодрей вдвойне.

Ты нам награда за труды
В конце томительной страды,
А в Новый год даруешь ты
Огня глоток,
Где ты, и толика воды,
И сахарок!

Стоит у кузницы отряд
Селян, принесших свой снаряд.
Они вкусят твоих услад
В тягучий зной,
Пока Вулкан вздымает млат
Над головой.

Напряжена его спина,
Кувалда вверх вознесена,
И тяжко рушится она
На сталь с высот,
И наковальня, как струна,
Дрожит, поёт.

А коли мать родит мальца,
Соседки выпьют у крыльца
И тараторят без конца,
На всех греша;
А повитухе - ни словца
И ни гроша.

Когда соседи тяжбу в суд,
Пылая злобою, несут,
Я им скажу: "Напрасный труд
И денег трата.
Избавит виски вас от смут
Без адвоката."

Увы! Порой среди селян
Найдется редкостный болван,
Бездумно хлещущий дурман
Питья чужого,
Опустошая свой карман
До дна - и снова!

О, этот бренди, жгучий срам,
Несущий гибель дуракам,
Что поднесут к своим губам
Сей яд хмельной!
Он наши деньги шлёт врагам
Страны родной.

Поверьте, милые друзья,
Нам от подобного питья
Нет ни здоровья, ни житья -
Один расход!
И тем питьём не стану я
Поганить рот.

Кто дар ячменного зерна
Не пьёт с друзьями допоздна,
Свой рок почувствует сполна,
Дойдя до точки:
Ему подагра суждена
И камни в почки!

О, виски благородный дух!
Я без тебя и нем, и глух,
И понапрасну режет слух
Моя строка!
Но ты пришёл - и, словно пух,
Она легка!

Увы, потерян Феринтош**!
Нам эта новость - острый нож,
Гудит для смердов и вельмож
Зловещей тризной!
И всю страну бросает в дрожь
Указ акцизный.

Теперь, куда ни посмотри,
Повсюду эти упыри,
А ну-ка, дьявол - раз, два, три!
Акцизных малых
На радость пьяницам свари
В своих подвалах!

Прошу я житника кусок
Да виски доброго глоток,
Штаны на зад, чтоб жить я мог,
Стихи клепая,
А остальное - твой оброк,
Судьба слепая.

* В синодальном переводе эти стихи звучат так:
"Дайте сикеру погибающему, и вино - огорченному душою;
пусть он выпьет - и забудет бедность свою, и не вспомнит больше о своем страдании."

** В 1690 г., в возмещение убытков, причиненных восстанием якобитов, вискодельня Ферринтош, принадлежавшая семье Форбсов, была освобождена от акцизного сбора. Эта привилегия была отнята в 1785 г., что привело к росту цен на виски.

Scotch Drink

Gie him strong Drink until he wink,
That's sinking in despair;
An' liquor guid to fie his bluid,
That's prest wi' grief an' care;
There let him bowse an' deep carouse,
Wi' bumpers flowing o'er,
Till he forgets his loves or debts,
An' minds his griefs no more.
Solomon's Proverbs, xxxi. 6,7.

Let other Poets raise a fracas
'Bout vines, an' wines, an' druken Bacchus,
An' crabbed names an' stories wrach us,
An' grate our lug, I sing the huice
Scotch bear can mak us,
In glass or jug.

O thou, my Muse! guid, auld Scotch Drink!
Whether thro' wimplin worms thou jink,
Or, richly brown, ream owre the brink,
In glorious faem,
Inspire me, till I lisp an' wink,
To sing thy name!

Let husky Wheat the haughs adorn,
And Aits set up their awnie horn,
An' Pease an' Beans, at e'en or morn,
Perfume the plain,
Leeze me on thee John Barleycorn,
Thou kinf o' grain!

On thee aft Scotland chows her cood,
In souple scones, the wale o' food!
Or tumbling in the boiling flood
Wi' kail and' beef;
But when thou pours thy strong heart's blood,
There thou shines chief.

Food fills the wame, an' keeps us livin;
Tho' life's a gift no worth receivin,
When heavy-dragg'd wi' pine an' grievin;
But oil'd by theee,
The wheels o' life gae down-hill scrievin,
Wi' rattlin glee.

Thou clears the head o' doited Lear;
Thou chears the heart o' drooping Care;
Thou strings the nerves o' Labor-sair,
At's weary toil;
Thou ev'n brightens dark Despair,
Wi gloomy smile.

Aft, clad in massy, siller weed,
Wi Gentles thou erects thy head;
Yet humbly kind, in time o' need,
The poor man's wine;
His wee drap pirratch, or his bread,
Thou kitchens fine.

Thou art the life o' public haunts;
But thee, what were our fairs and rants?
Ev'n godly meetings o' the saunts,
By thee inspir'd, When gaping they besiege the tents,
Are doubly fir'd.

That merry night we get the corn in,
O sweetly, then, thou reams the horn in!
Or reekan on a New-year-morning In cog or bicker,
An' just a wee drap sp'ritual burn in,
An' gusty sucker!

When Vulcan gies his bellys breath,
An' Ploughmen gather wi' their graith,
O rare! to see thee fizz an'd freath I' the luggest caup!
Then Burnewin comes on like
Death At ev'ry chap.

Nae mercy, then, for airn or steel;
The brawnie, banie, ploughman-chiel
Brings hard owrehip, wi' sturdy wheel,
The strong forehammer,
Till block an' studdie ring an' reel
Wi' dinsome clamour.

When skirlin weanies see the light,
Thou maks the gossips clatter bright,
How fumbling coofs their dearies slight,
Wae worth them for't!
While healths gae round to him wha, tight,
Gies famous sport.

When neebors anger at a plea,
An' just as wud as wud can be,
How easy can the barley-brie
Cement the quarrel!
It's aye the cheapest Lawyer's fee
To taste the barrel.

Alake! that e'er my Muse has reason,
To wyte her countrymen wi' treason!
But monie daily weet their weason
Wi' liquors nice,
An'd hardly, in a winter season,
E'er spier her price.

Wae worth that Brandy, burnan trash!
Fell source o' monie a pain an' brash!
Twins monie a poor, doylt, drunken hash
O' half his days;
An' sends, beside, auld Scotland's cash
To her warst faes.

Ye Scots wha wish auld Scotland well,
Ye chief, to you my tale I tell,
Poor, plackless devils like mysel,
It sets you ill,
Wi' bitter dearthfu' wines to mell,
Or foreign gill.

May Gravels round his blather wrench,
An' Gouts torment him, inch by inch,
Wha twists his gruntle wi' a glunch
O' sour disdain,
Out owre a glass o'; Whisky-punch
Wi' honest men!

O Whisky! soul o' plays an' pranks!
Accept a Bardie's gratefu' thanks!
When wanting thee, what tuneless cranks
Are my poor Verses!
Thou comes--they rattle i' their ranks
At ither's arses!

Thee Ferintosh! O sadly lost!
Scotland lament frae coast to coast!
Now colic-grips, an' barkin hoast,
May kill us a';
For loyal Forbes' Charter'd boast
Is ta'en awa!

Thae curst horse-leeches o's th' Excise,
Wha mak the Whisky stells their prize!
Haud up thy han' Deil! ance, twice, thrice!
There, sieze the blinkers!
An' bake them up in brunstane pies
For poor d--n'd Drinkers.

Fortune, if thou'll but gie me still
Hale breeks, a scone, an' whisky gill,
An' rowth o' rhyme to rave at will,
Tak a' the rest,
An' deal't about as they blind skill
Directs thee best.