Роберт Геррик Приложения к Гесперидам

 Роберт Геррик Приданое его дочери. Appendix, 2-е.
(Перевод с английского)

Пока я жив, не слеп, не смолк,
Я помню мой отцовский долг.
Какими шествовать путями,
Тебе я, дочь, скажу стихами.
Они приданое тебе,
Подспорье в будущей судьбе.
Они – не камешки цветные,
Не золото, не закладные,
Не дом, не рента, не надел –
Мой дар всегда пребудет цел.
Все грозы пронесутся мимо –
Твоё наследство нерушимо,
Хотя за эту благодать
Тебе жилья себе не снять.
Потом сама оценишь здраво
Свой пай. Пророческая слава
Моя со смертью не уйдёт,
Я мирно слягу без забот,
О том, как разовьётся завязь
(Делами добрыми прославясь),
Отросток старого ствола
(Да прозвучит ему хвала !).
Твои задатки, день за днём,
Как жрицы над святым огнём,
Должны взрастить характер гордый,
Уча, где мягкой быть, где твёрдой.
Где нужно: «Да !» - скажи в ответ,
Где нужно, жёстко молви: «Нет !».

Лишь мужу расточай приветы.
В витринах редкие монеты
Не для того, чтоб раздавать.
Пусть, как заметная печать
На лучшей избранной странице
С чела лишь искренность струится.

Страшись супружеских измен,
Чтоб брак не обратился в тлен.
И пусть глаза с упорством смелым
Дают отпор амурным стрелам.
Насторожи свой чуткий слух,
Чтоб зря тебя не трогал дух
Подмешанной к любви напасти,
Дух ревности, что рушит счастье.

А щёчкам надлежит пылать
И звать в душистую кровать,
Где муж, натешившись с охотцей,
Как духом ладана упьётся
И губы обожжёт огнём,
С которым страсть взыграет в нём.
Огонь любви могуч и пышен
И дарит урожаем вишен.
Не нужно рук, чтоб взять их там
Дай волю жаждущим губам.

А в речи прояви старанье,
Придай ей нежное звучанье.
Словам, как маслу, течь позволь.
Пусть, будто нежная фасоль,
Упав, ласкаются при этом,
Как луч, обдавший море светом.
Руками добрыми взлелей
Супруга жарче и нежней.
Руками обними за шею,
Сомкни запястья поплотнее –
Он ту ловушку предпочтёт
Набору всяческих свобод.
Природа мудро учредила,
Что всякий шквал смеряет силу,
И, если страсть родит в нём злость,
Так выжми эту страсть, как гроздь.
Как шерсть не спорит с острой шпагой,
Дай страсти тешиться отвагой.
Сопротивление взъярит,
А ласка бурю усмирит.
Дари с любым прикосновеньем
Супруга новым наслажденьем.

И затверди совет отца:
Не подрисовывай лица.
Пусть муж любуется женою
и видит лишь твоё родное.
Не подменяют лик святой
Малёванною красотой.
Поверь, ни по какой причине
Нельзя ходить в двойной личине.

И вновь про мужнину кровать:
Там нужно девственной предстать.
Без непорочности жемчужной,
Ты в дом несёшь лишь холод вьюжный,
И леденящий жилы яд.
Так реки Ада леденят.

Теперь о кольцах и о брошках,
Об ожерельях и серёжках.
Ходи в английских – те родней.
Идут без пошлин и ценней.
И, не в пример заморским бусам,
Они и сделаны со вкусом.

Миролюбива и робка,
И терпелива, и мягка,
И сдержана, и постоянна,
Во всём послушна непрестанно,
И осторожна, и скромна –
Всех добродетелей полна
И ценных качеств от рожденья,
Прими ж моё благословенье.

И если сыщется жених,
Искатель доблестей таких,
То пусть берётся нелениво
Пахать удобренную ниву.
А ты взлелеешь впереди
цвет Древа Жизни из груди.

ROBERT HERRICK: HIS DAUGHTER'S DOWRY.

       Ere I go hence and be no more
       Seen to the world, I'll give the score
       I owe unto a female child,
       And that is this, a verse enstyled
       My daughter's dowry; having which,
       I'll leave thee then completely rich.
       Instead of gold, pearl, rubies, bonds
       Long forfeit, pawned diamonds
       Or antique pledges, house or land,
       I give thee this that shall withstand
       The blow of ruin and of chance.
       These hurt not thine inheritance,
       For 'tis fee simple and no rent
       Thou fortune ow'st for tenement.
       However after times will praise,
       This portion, my prophetic bays,
       Cannot deliver up to th' rust,
       Yet I keep peaceful in my dust.
       As for thy birth and better seeds
       (Those which must grow to virtuous deeds),
       Thou didst derive from that old stem
       (Love and mercy cherish them),
       Which like a vestal virgin ply
       With holy fire lest that it die.
       Grow up with milder laws to know
       At what time to say aye or no;
       Let manners teach thee where to be
       More comely flowing, where less free.
       These bring thy husband, like to those
       Old coins and medals we expose
       To th' show, but never part with. Next,
       As in a more conspicuous text,
       Thy forehead, let therein be sign'd
       The maiden candour of thy mind;
       And under it two chaste-born spies
       To bar out bold adulteries,
       For through these optics fly the darts
       Of lust which set on fire our hearts.
       On either side of these quick ears
       There must be plac'd, for seasoned fears
       Which sweeten love, yet ne'er come nigh
       The plague of wilder jealousy.
       Then let each cheek of thine entice
       His soul as to a bed of spice
       Where he may roll and lose his sense,
       As in a bed of frankincense.
       A lip enkindled with that coal
       With which love chafes and warms the soul,
       Bring to him next, and in it show
       Love's cherries from such fires grow
       And have their harvest, which must stand
       The gathering of the lip, not hand;
       Then unto these be it thy care
       To clothe thy words in gentle air,
       That smooth as oil, sweet, soft and clean
       As is the childish bloom of bean,
       They may fall down and stroke, as the
       Beams of the sun the peaceful sea.
       With hands as smooth as mercy's bring
       Him for his better cherishing,
       That when thou dost his neck ensnare,
       Or with thy wrist, or flattering hair,
       He may, a prisoner, there descry
       Bondage more loved than liberty.
       A nature so well formed, so wrought
       To calm and tempest, let be brought
       With thee, that should he but incline
       To roughness, clasp him like a vine,
       Or like as wool meets steel, give way
       Unto the passion, not to stay;
       Wrath, if resisted, over-boils,
       If not, it dies or else recoils.
       And lastly, see you bring to him
       Somewhat peculiar to each limb;
       And I charge thee to be known
       By n'other face but by thine own.
       Let it in love's name be kept sleek,
       Yet to be found when he shall seek
       It, and not instead of saint
       Give up his worth unto the paint;
       For, trust me, girl, she over-does
       Who by a double proxy woos.
       But lest I should forget his bed,
       Be sure thou bring a maidenhead.
       That is a margarite, which lost,
       Thou bring'st unto his bed a frost
       Or a cold poison, which his blood
       Benumbs like the forgetful flood.
       Now for some jewels to supply
       The want of earrings' bravery
       For public eyes; take only these
       Ne'er travelled for beyond the seas;
       They're nobly home-bred, yet have price
       Beyond the far-fet merchandise:
       Obedience, wise distrust, peace, shy
       Distance and sweet urbanity;
       Safe modesty, lov'd patience, fear
       Of offending, temperance, dear
       Constancy, bashfulness and all
       The virtues less or cardinal,
       Take with my blessing, and go forth
       Enjewelled with thy native worth.
       And now if there a man be found
       That looks for such prepared ground,
       Let him, but with indifferent skill,
       So good a soil bestock and till;
       He may ere long have such a wife
       Nourish in's breast a tree of life.


Роберт Геррик Новый Харон* Appendix, 8 (1409).
 На смерть Генри, лорда Гастингса.
 (Перевод с английского)
 
 Музыкальное сопровождение сочинено мистером Генри Лоусом.
 
 Беседуют:
 ХАРОН и ЕВКОСМИЯ**.
 
 ЕВК. Харон, Харон, причаль свою ладью
 И к душам в ней прибавь ещё мою.
 ХАР. А кто зовёт ? ЕВК. Несчастная - с мольбой.
 Поверь слезам, возьми меня с собой.
 Я молода, а белый свет не люб.
 Тебя прошу – не будь суров и груб.
 ХАР. Я буду нежен, будто аромат,
 Наполнивший в Элизии весь сад.
 Да кто ты ? ЕВК. Та, чей суженый в могиле.
 Души нежней за Стикс не увозили.
 Он был... ХАР. Но кто ? ЕВК. Я плачу по нему.
 ХАР. Скажи по ком, и я тебя пойму.
 ЕВК. То Гастингс – лучшее из всех имён.
 Любовь и радость, жизнь моя – всё он.
 И всё сгорело вместе с ним дотла.
 В канун венчанья смерть его взяла.
 ХОР.Так боги предписали навсегда,
 Что вслед за счастьем к нам идёт беда
 ЕВК. Успели свечи освятить для нас,
 И зван был Гименей... ХАР. Прерви рассказ.
 ЕВК. Я в горе. ХАР. Даже я им поражён.
 Тобой растроган сумрачный Харон.
 Входи. ЕВК. Дослушай. Дай задать вопрос.
 ХАР. Спешу. Зовут. Всем нужен перевоз.
 Там души ждут. ЕВК. Куда везёшь ты их?
 Что ждёт их всех: и добрых, и дурных?
 ХАР. Кто скромен был и жил, богов не зля,
 Тех дальше ждут Плутоновы поля.
 Там душам и блаженство, и приют,
 Они в гирляндах юностью цветут,
 А тех, что пред богами виноваты,
 Я всех перевожу в залив Гекаты,
 Где души сыты собственною скверной,
 И мучатся, и каются безмерно.
 Ад опоясан Стиксом девять раз -
 В дороге ты закончишь твой рассказ***.
 ХОР. От смертных мы уедем без возврата
 В страну, где нет разлуки и утраты.



Robert Herrick THE NEW CHARON*:
 
 UPON THE DEATH OF HENRY, LORD HASTINGS.
 
 The musical part being set by Mr. Henry Lawes.
 
 THE SPEAKERS,
 
 CHARON AND EUCOSMIA.
 
 _Euc._ Charon, O Charon, draw thy boat to th' shore,
 And to thy many take in one soul more.
 _Cha._ Who calls? who calls? _Euc._ One overwhelm'd with ruth;
 Have pity either on my tears or youth,
 And take me in who am in deep distress;
 But first cast off thy wonted churlishness.
 _Cha._ I will be gentle as that air which yields
 A breath of balm along the Elysian fields.
 Speak, what art thou? _Euc_. One once that had a lover,
 Than which thyself ne'er wafted sweeter over.
 He was---- _Cha._ Say what? _Euc._ Ah me, my woes are deep.
 _Cha._ Prithee relate, while I give ear and weep.
 _Euc._ He was a Hastings; and that one name has
 In it all good that is, and ever was.
 He was my life, my love, my joy, but died
 Some hours before I should have been his bride.
 _Chorus._ Thus, thus the gods celestial still decree,
 For human joy contingent misery.
 _Euc._ The hallowed tapers all prepared were,
 And Hymen call'd to bless the rites. _Cha._ Stop there.
 _Euc._ Great are my woes. _Cha._ And great must that grief be
 That makes grim Charon thus to pity thee.
 But now come in. _Euc._ More let me yet relate.
 _Cha._ I cannot stay; more souls for waftage wait
 And I must hence. _Euc._ Yet let me thus much know,
 Departing hence, where good and bad souls go?
 _Cha._ Those souls which ne'er were drench'd in pleasure's stream,
 The fields of Pluto are reserv'd for them;
 Where, dress'd with garlands, there they walk the ground
 Whose blessed youth with endless flowers is crown'd.
 But such as have been drown'd in this wild sea,
 For those is kept the Gulf of Hecate,
 Where with their own contagion they are fed,
 And there do punish and are punished.
 This known, the rest of thy sad story tell
 When on the flood that nine times circles hell**.
 _Chorus._ We sail along to visit mortals never;
 But there to live where love shall last for ever.
 
 Примечания к английскому изданию.
 
 _The New Charon*._ First printed in "Lachrymae Musarum. The tears of the Muses: exprest in Elegies written by divers persons of Nobility and Worth, upon the death of the most hopefull Henry, Lord Hastings.... Collected and set forth by R[ichard] B[rome]. _London_, 1649." This is the only poem which we know of Herrick's, written after 1648, and even in this Herrick uses materials already employed in "Charon and the Nightingale" in _Hesperides_.

Примечания.
* «Новый Харон» был впервые напечатан в сборнике «Lachrymae Musarum. The tears of the Muses» - «Слёзы муз», вышедшем в 1649 году. Стихотворение написано в форме элегии по случаю смерти молодого, подававшего надежды Генри, лорда Гастингса,
сына герцога Хантингдона (Earl of Huntingdon). Лорд умер за несколько дней до намеченной свадьбы – в июне 1649 г.
В сборник вошли стихи, посвящённые умершему, написанные Денхэмом (Denham), Марвеллом (Marvell), Драйденом (Dryden) и другими поэтами. Здесь дело не обошлось без тонкого поэтического воображения, но стихотворение в основных чертах повторяет написанное Р.Герриком ранее стихотворение из «Гесперид» 730.«Харон и Филомела» .С публикацией «Гесперид» в 1648 году поэтическое творчество Р.Геррика фактически завершилось. «Новый Харон» - единственное известное стихотворение Р.Геррика, которое относится к более поздней дате, но, как и ряд других стихотворений, написанных Р.Герриком в более счастливые времена, «Новый Харон» был положен на музыку другом Р.Геррика и Милтона композитором Генри Лоусом.
**В «Новом Хароне» выведены как собеседники Харон и Евкосмия (Прекрасная, Благоухающая, Целомудренная. Такой эпитет даётся в зоологии многим видам красивых морских улиток и ракушек, а также нескольким видам бабочек). За этим именем скрывается дочь сэра Теодора Майерна (Theodore Mayerne), врача короля и королевы, которая, согласно Полларду (II, 270), была суженой молодого лорда.
*** В Аиде, кроме рек Ахеронта и Леты, протекает река Стикс, девять раз опоясывающая Аид, и впадающие в Стикс реки Кокит и Пирифлегетон. Именно по Стиксу везёт Харон души умерших.