Пикассо. И как я понимаю абстрактное искусство. 1

 Друзья мои - по Стихи.ру! Понимаю, что длительная публикация моих эссе о художниках, прозаических эссе - в нашем клубе, вероятно, выходит за рамки приличий. Два оправдания только. Во-первых, я нашел в нашем Клубе людей, мнение которых для меня существенно и я хочу посоветоваться с ними. Иначе - для чего же наш Клуб? Еще одно оправдание: мои эссе, как кажется мне самому, все-таки ближе по мировосприятию к поэзии, чем к прозе или искусствознанию. Как я уже говорил Вам раньше, пару месяцев назад - это главки из книги, которую я хочу отдать в печать. Моя цель - узнать, что думают о такой затее люди, склонные к искусству.
Итак, это очередная публикация из той же серии. Эту главку я поделил надвое. Все-таки, уж больно длинно для мини-прозы, на что мне указал однажды один из наших друзей-стихирян.

Итак:
Пикассо. И как я понимаю абстрактное искусство. Часть 1

       Есть два разных – по глубинному смыслу – абстрактных искусства, по крайней мере, изобразительного. Имя Пикассо – обозначение для обоих.
Пикассо. "Девочка на шаре" - апология перехода от плавного изящества классики девятнадцатого века к квадратной атлетической силе будущего кубизма, выражающего принципиально новую мощь века двадцатого. Гениальный символ. "Нищие", "Любительница абсента", портреты "синего" Пикассо. И "предсиний" Пикассо – как "Две женщины в баре" из галереи Гугенгейма, между Тулуз-Лотреком и Мане – по стилю. Все это "классично", это еще так называемое "фигуративное искусство". Но Пикассо ушел от этого. Его имя стало обозначением, символом того, что названо абстрактным искусством.
ПИКАССО: АБСТРАКЦИЯ КАК КОНСПЕКТ. Вот поистине гениальные сексуальные рисунки Пикассо. Одним вздохом пера, тушью, без деталей, без теней, без выражений лиц, чаще всего, даже контур не обозначен до конца – зритель додумывает его. Смотришь – и невозможно оторваться. От графики Пикассо или от собственных фантазий, которые она порождает? Искусство становится искусством, когда оно побуждает зрителя (или читателя) к собственному творчеству. По крайней мере, в минуты общения с произведением художника. Великий художник умеет повести за собою многих или, по крайней мере, задержать их у своей картины надолго – для беседы, для сотворчества, в конце концов, даже для протеста!
       Вот серия из 8 рисунков. Пикассо начинает ее с почти фотографического изображения быка, с черными ноздрями, со свалявшейся шерстью, с прорисованными волосками, от него просто пахнет скотным загоном…. В следующем рисунке часть деталей уже убрана – это все еще "портрет" конкретного быка Джо Свирепого, но уже немного обобщенный. Он уже не пахнет, например. Последовательно убирая детали, Пикассо к восьмому рисунку приводит нас к символическому изображению быка, "быка вообще". Это – изобразительное объяснение происхождения абстракции в искусстве сегодняшнего дня. Но этот рисунок – точно такой же, как наскальные изображения животных, дошедшие к нам через много тысячелетий. У первобытных людей с символики все и началось! Первобытных людей еще не интересовала "индивидуальность" животного – это либо источник мяса для пропитания, либо источник опасности. Первобытные художники были "символистами" – в этом контексте абстрактного. Абстрактного – в смысле "не-детализованного". Люди каменного века начали художественное (и научное!) постижение мира с (наскальных) абстракций. Это были первые "формулы" и уравнения. Как сегодняшние дорожные знаки – но во времена, когда символы как обобщения и обозначения смыслов только зарождались. Мне кажется, дело не в том, что тогда еще не умели детализировать, так сказать, "хорошо рисовать". Символический рисунок, конечно, проще "реалистического" технически, но дело в другом. Это покажется странным, и даже определенно неправильным со строгой математически точки зрения, но символический рисунок – более информативен, чем детализированный: он предоставляет уже рафинированную, переработанную информацию, удобно законспектированную, она дает возможность для быстрого восприятия и для оперативного принятия жизненных решений. Конечно, количество битов информации (по Шеннону) неизмеримо больше в натуралистическом, "фигуративном" изображении Джо Свирепого, но абстрактное его изображение дает больше именно такой информации, которая будет зафиксирована нашей памятью – особенно при ограниченном времени знакомства, рассматривания "портрета" упомянутого персонажа. Особенно если "личность" Свирепого Джо меня не интересует, а быка я хотел бы распознать раньше, чем столкнусь с ним на улице, когда животных гонят на арену в каком-то испанском городе. Коэффициент полезного действия памяти, коэффициент запоминания и последующего распознавания у обобщенного изображения больше, чем у детализировано-точного. Это парадокс несовпадения между "количеством" и "ценностью" информации. Понятие «ценности информации» и сейчас в науке, насколько я знаю, не стало прогностическим и апеллирует к апостериорным оценкам – что же оказалось ценным. В этом смысле законспектированная, обобщенная, лишенная деталей, информация является более ценной для применения в жизни. И собственной безопасности.
       В каменном веке у человечества появилась необходимость создавать понятия, обобщения образов. Так возникла и речь, включающая в себя звуковые понятия-символы, так же возникла изобразительная, наскальная речь – символическая. Я бы не удивился, узнав, что наскальные рисунки были сделаны как демонстрации для учеников в первобытных "школах, семинариях или колледжах", а не как акт искусства ради искусства. Абстракции у людей ХХ - ХХI веков, когда из-за избыточной информации в повседневности, каждый ищет возможность найти конспект пониманий, именно конспект, обобщение – символ – абстракцию, емкую и без обременительно несущественных деталей – это становится не просто предметом эстетического удовольствия, это становится необходимостью. Для выживания. На нынешнем этапе развития человеческого общества мы снова близки к далеким предкам, но уже по причинам, которые были неведомы нашим пращурам. Но и у них и у нас – это необходимость сделать сообщения более емкими. "Изящно то, что выражает смысл с помощью минимума средств" (это я где-то прочитал, кажется). Это относится и к физике, и к математике, и к искусству.
       НЕ КОНКРЕТНОСТЬ, А АБСТРАКЦИЯ, СИМВОЛ, ОБОБЩЕНИЕ – НЕОБХОДИМЫ СЕГОДНЯШНЕМУ ЧЕЛОВЕКУ. Как бы карикатурно ни выглядели дайджесты великих книг – они конспективно дают некое знание, которое можно получить быстро.
       Я понимаю смысл обобщенных символов-изображений (деревьев или улиц, например) у Сезанна, Вламинка, Дерена, Сарьяна, Утрилло. Убрав детали, они передают общее ощущение бури, или покоя, или ночи, или зноя…. Символическое и абстрактное все-таки не тождественны. Хотя и близки друг другу. Символизм Чюрлениса и сюрреализм Дали – это сочетание вполне реальных, но несочетаемых в обыденности предметов и понятий, так же как фрейдизм – констатация неожиданных (и даже немыслимых) в реальной жизни связей предметов и явлений, которые появляются ВО СНЕ, когда – по пророческому пониманию Франcиско Гойи (задолго до Фрейда) – "СОН РАЗУМА ПОРОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ". Картины Чюрлениса – игры фантазии спокойного, конструктивного сознания. Картины Дали – беспокойство разума на грани безумия. Врубель – "Падший Демон" и "Сирень" – что-то между Чюрленисом и Дали – это еще конструктивное ощущение действительности, но уже деформированное безумием. Это – другой аспект абстрактного искусства, и мы обсудим его в следующей главке о Пикассо, хотя это имя есть только символ и не исчерпывает все проявления этой ветви изобразительного искусства. Абстрактная живопись – это искусство конспекта, необходимого каждому и человечеству в целом, поскольку постичь детали жизни уже не представляется возможным из-за невероятно быстрого темпа накопления информации, которую каждый должен воспринять и переработать. В этом смысле абстрактная живопись – это эволюционно естественный ответ на вызов информационной революции конца ХХ века.
Но не только эту функцию несет абстрактное искусство.
(см часть 2)