Дефицит или Первое апреля

       ..............................(Записки советской женщины)

       Скоро снова первое апреля. Какая скучища будет... Что бы такое придумать, а то капустник уже всем надоел. Бегать по этажам и кричать: «У вас вся спина белая!» тоже уже преелось. Как растормошить наше сонное царство?!
       У нас в отделе все такие скучные, неинтересные. У мужиков – футбол и бабы на уме. Бабы и футбол. А у женщин – сопливые детские носы и покупки. Как бы чего достать по-дефицитнее. Ну, а в наше время (конец 70-ых) всё в дефиците.Но, всё-таки, народ умудряется и работать, и в очередях за импортным товаром постоять. А когда? Что значит, когда! Перерывы на обед зачем, спрашивается? Чтобы перекусить. Да, прямо-таки. Перекусить можно и в рабочее время. Объясняю популярно: перерыв создан для оплачиваемой погони за дефицитом. Наши женщины уже давным давно измерили с точностью до сантиметра расстояние от проходной нашего НИИ* (*научно-исследовательского института)
до всех ближайших магазинов, где когда-либо за последние 10 лет был замечен импорт. Да, старожили ещё помнили, что импорт был. (Может, они что-то перепутали с военными трофеями, кто их знает...) Но, они уже не могли вспомнить, где точно они его видели.
       К чему это я обо всём этом? Да потому что я решила разыграть наших инженеров, подбросив им «дефицит».

       Хотя апрель в Ленинграде бывает ещё довольно прохладным, всё вокруг напоминает о том, что лето не за горами. А летом каждой женщине полагается носить босоножки. Нет, не ходить босоножкой, а именно, носить босоножки. Сандалии, значит. Заменить стоптанные, сто раз подбитые заново, обесцвеченные сандалии на новые, желательно, импортные босоножки с импозантным носиком и кокетливым каблучком. Чего ещё нужно?
       Как известно, идея дорого стоит. Мне моя идея так засела в голову, чтоя решила пожертвовать своими почти новыми босоножками (пятилетней давности), даже не купив ещё ничего приличного взамен.
       Да, искусство требует жертв. Я уже заранее предвкушала удовольствие от того эффекта, который окажет на наших инженеров обоего пола импортная обувная коробка...
       А теперь о самой идее. Побродив вокруг нескольких обувных магазинов, я нашла то, что искала. Какая-то дама сразу надела только что купленные туфли и уже собиралась положить в новую коробку свои старые ботинки, искривленные подагрой и неровной походкой натруженных ног. Кроме того, ещё и с грязными подошвами!
- Нет-нет, пожалуйста, не ложите. Вот вам совершенно чистый кулёчек, - взмолилась я. Дама удивленно на меня посмотрела, застыв вместе со своими ботинками-ветеранами.
- Мне очень нужна ваша пустая коробка. Я вас очень прошу – отдайте её мне. Женщина, немного подумав, согласилась.
Вот так удача. Уже 31-ое марта, а у меня почти всё готово. Приукрасить невзрачную, но, зато – новую коробку заняло у меня всего несколько минут. Я беру свои почти новые (как я уже упоминала) босоножки и иду к ближайшему сапожнику.
- У меня к вам просьба. (Я начинаю издалека). Мне нужно эту пару босоножек переделать...
       И тут я попросила сапожника отбить каблучки и прибить их к носкам! А на месте каблучков заклеить чем-то ровным, сапожнику виднее, как и чем. Позднее дома я приделала впереди этих новоявленных «импортных» босоножек большие смешные банты. Ленты таки были новыми. Так что первое впечатление от «новых» сандалий должно было быть просто ошеломляющим.
       Пока сапожник выполнял мой заказ, я ему рассказала о своей задумке. В конце он долго смеялся и даже отказался брать деньги за работу. Лихо закрутив свои гусарские усы, он сказал: «За шутки денег не берём!»

       Наступило первое апреля. Я пришла на работу с тщательно упакованной и до поры до времени припрятанной красивой обувной коробкой. Все работали хмурые и уже с утра уставшие, как всегда. Во время перерыва народ оживился. Теперь моя задача была мудрой и старой как мир: «Разделяй и властвуй». Я должна была дождаться, когда наши мужчины разойдутся кто-куда и отлавливать их по-очереди для конфиденциальной беседы. Я хватала инженера, отводила его в какой-нибудь закуток и с заговорщицким и оооочень серьёзным видом рассказывала, что хочу ему и только ему по дружбе продать по себестоимости(!) импортные босоножки, потому что они мне малы. Мне они, конечно, достались в три дорога. Но, мы свои люди, не буду же я со своих сдирать по спекулятивной цене... Когда я видела заинтересованность( а этот товар был беспроигрышным), я уточняла размер ноги его преподобной супруги, каждый раз, естественно, заявляя, что это как раз то, что им нужно.
       Когда же дело доходило до открывания коробки, я снова заговорщицки оглядывалась. И, лишь тогда медленно приоткрывала крышку, при этом не спуская глаз с лица очередного инженера. Можете мне поверить, что всё повторялось с метрономической точностью: восторг – удивление – недоумение – едва сдерживаемый смех. Когда я видела, что очередной мужик попадался на мою выдумку, я тоже повторяла одно и то же: «Тихо, никому ни слова. Сейчас пойду дурить следующего». Так к концу рабочего дня с моим «дефицитом» ознакомились все сотрудники, а потом и все сотрудницы нашего отдела. Причём, каждая женщина норовила ещё и примерить мои «импортные» босоножки.

       Второго апреля весь наш отдел гудел о моей первоапрельской шутке. Меня даже просили придумать что-нибудь эдакое на следующее первое апреля. И у меня уже были новые идеи. Но, какие – об этом в другой раз.