Завещание Тагора

TAGORE'S TESTAMENT (Jaico Books, 1980, Trans. from Bengali by Indu Dutt)
(С) Перевод В.И. Постникова, 1984
(выдержки из книги)

Я не стремлюсь к забвенью в этом мире -
       я хочу жить среди людей;
среди цветов и солнечного света,
в сердце всех живых существ
       я ищу себе место.

Неустанна игра Жизни на земле:
бесконечны волны встреч и расставаний,
       смеха и слёз.
Слагая песни из горя и радости,
       я хотел бы соткать их бессмертные звуки.

Но если же мне не удастся, -
       позвольте, я просто побуду средь вас
Пока жив, и спою вам песни-цветы;
А вы соберите их утром иль в полдень.
Примите с улыбкой их. Ну, а затем,...
       Отбросьте, увядщие, без сожаленья.



ОТ ПЕРЕВОДЧИКА (с английского на русский)

С первых же стихов, прочтенных в этой небольшой книге, я понял, что это замечательный английский перевод, наиболее близкий духу поэзии Тагора из всего того, что я читал прежде. Меня поразила точность и краткость формулы стихов, соединивших глубокую восточную философию и лаконичность английского стиха. Любая искусственно введенная рифма (чем грешит большинство ранних переводов Тагора на русский язык ) сразу же разрушила бы внутреннюю гармонию стиха и метафоричность.
О чем бы ни говорил Тагор в своих стихах, они всегда обращены к Богу. Вот почему, нам иногда кажется, что это вовсе не стихи, а молитвы. Они побуждают наше воображение, концентрируют ум и укрепляют душу. Они, поистине, божественны.

Моей задачей было не нарушить этой божественности, как можно ближе придерживаясь английского перевода, выполненного великолепной переводчицей Инду Дутт. Я искренне надеюсь, что неизбежные потери, вызванные двойным переводом, в какой-то степени, компенсируются моим стремлением сохранить дух Тагора для русского читателя и моей любовью к его стихам.


В.Постников
1990


ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА (с английского на русский)

На протяжении последних 17-и лет я неизменно возвращался к стихам Тагора и получал новый заряд душевной бодрости. Опубликовать стихи мне не удавалось, но я не прекращал попытки, понимая, что его стихи нужны людям в этот непростой и тяжелый период.

В его стихах раскрывается сила поэзии, способная противостоять депрессии, от которой очень мало на свете лекарств. В этом мире разочарование подстерегает нас на каждом шагу, легко потерять ориентиры, приняв желаемое за действительное. Рано или поздно, человек начинает искать утерянные идеалы, и в этот момент ему нужна поддержка. Стихи Тагора, их глубокая медитативная образность, его вера в единство божественного начала в человеке и природе возвращают утерянное чувство нашей святости и укрепляют дух.

В.Постников
2007



       1.
       Ты смотришь через окно моего сердца
       туда, где солнечный свет.
       Ты, сидящий за моими глазами,
       смотришь со мной вдаль.
       Мне кажется, что взгляд твой
       вобрал в себя виденья дней и ночей
       и принёс моему сердцу
       беспредельную песнь голубого пространства,
       чистый жест тишины.


       Меня поражает сегодня, как много Ты видел,
       как дальше Ты видел берегов моей памяти;
       Ты был свидетелем многих веков и народов,
       Ты растворился во взглядах людей,
       Ты затерялся в толпе,
       и Ты - в одиночестве.
       Эти виденья оставили дрожь во Вселенной -
       в бритве травы, в каждом мгновенье,
       в низких кустарниках
       со сверкающими канделябрами листьев.
       
       Вы должно быть видели
       в сумерках, в тишине,
       при свете безымянных звезд,
       любимое лицо Того, кто вечно меняется,
       от одной жизни к другой,
       скрываясь всё в новых и новых масках.


       Вот почему, по всему миру сегодня,
       союз с Тобой и вечные расставания
       пульсируют с огромной силой,
       почти с болью.
       Вот почему, то, что Ты видишь -
       сокрыто от взоров,
       то, что не видишь - у всех на виду.
       Вот почему, в запахе летних цветов,
       в дуновении ветра,
       слышится шепот тревог и надежд --
       он заполняет пространство лесов;
       он – это слово веков,
       обменявшихся взглядом.



ТЫ, СИДЯЩИЙ ЗА МОИМИ ГЛАЗАМИ...

Меня попросили написать автобиографию. Я не хотел бы много говорить о своей скромности – здесь это неуместно, однако вынужден признать с самого начала: лишь немногие обладают способностью описывать свой жизненный путь – и мне кажется, я ей не обладаю. Hо это не имеет особого значения, так как я не вижу какую пользу можно извлечь из подробного описания моей жизни.
Поэтому я опущу детали и расскажу, как моя жизнь нашла своё выражение посредством поэзии. Если в процессе рассказа, я, возможно, слишком часто буду обращаться к своему 'я', искренне прошу моих читателей простить меня.
       Когда я оглядываюсь назад и пытаюсь проследить свою долгую непрерывную работу над стихами, одна вещь становится особенно ясной: я не имел над поэзией почти никакой власти. В начале мне казалось, что я несу за нее ответственность. Hо сегодня я знаю, как это далеко от истины. За отдельными стихами скрывался главный смысл моего творчества. Что это был за главный смысл, я плохо себе представлял. Не сознавая Высшего Поэта, я продолжал прибавлять один стих к другому. И все же, какие бы ограниченные идеи не выражали мои стихи, вскоре я начал понимать, что их превосходит одна общая неуничтожимая идея, проросшая через все остальные. Годами позже я написал:

       Как называется эта вечно новая игра,
       Которую ты заводишь со мной
       Когда Тебе весело?
       Что бы я ни хотел сказать –
       Ты запрещаешь мне говорить.

       Живя внутри у меня,
       Ты срываешь слова с моих губ,
       Ты произносишь речь моими словами,
       Ты сочиняешь свою собственную мелодию.

       То, что я хотел сказать –
       я, кажется, уже забыл.
       Я говорю только то, что Ты мне подсказываешь.
       В потоке песен я потерял из виду берег,
       Мой корабль несется в неизвестность.

       Я вижу одно определенное правило в законах Вселенной: оно не позволяет приуменьшать значение Преходящего, Hастоящего. Оно не разрешает Hастоящему знать о том, что оно лишь шаг в бесконечном ряду последовательностей, но заставляет его поверить в самодостаточность существования. Когда дерево расцветает, мы думаем что цветы это конечная цель – так они прекрасны, так сладок их аромат. Они кажутся наивысшей реализацией вечно работающего и цветущего леса; тот факт, что они – лишь инструмент для завязи и созревания плодов, скрыт от нас. Они радуются и горды Hастоящим, мысль о Будущем не довлеет над ними. Затем, глядя на плоды, мы думаем, что это достижение цели. Истина, заключающаяся в том, что созревание семян во чреве плода имеет своей целью возрождение дерева, в этот момент скрыта от нас. Таким образом, Природа даже во время провозглашения законченности цветка в цветке, плода в плоде, ненавязчиво и упорно ведет нас вперед к дальнейшему развитию единой и неразделимой судьбы.
       Я вижу, что такой же вселенский порядок существует и в моей поэзии – по крайней мере, так я её воспринимаю. Сочинив стих, в первый момент мне казалось, что я достиг цели.
       Доводя стих до совершенства, я получал огромное удовольствие. У меня не было сомнений, что я сообщал ему свой собственный смысл. Hо сейчас я понимаю, что мои стихи были просто инструментом. Они сообщали непредвиденное – о чем сами не знали. Рядом с их автором сидел ещё один Сочинитель, которому будущий смысл был очевиден. Играя на флейте, мы можем своим дыханием вызывать определенный звук. Hо кто строит мелодию? Каждый выдох создает некий звук, но это еще не игра. Hа флейте играет Он – тот, кто знает все мелодии и напевы; без Его знания ничего не возникает.
       
       На пороге своего дома
       я рассказывал друзьям
       свои мелкие домашние истории.
       
       Ты очистил мой язык,
       Ты вдохнул в него огонь,
       Ты оросил его моими слезами.
       С неведомым мастерством
       Ты построил новый образ –
       Ты слепил его сообразно своей душе.

Смысл этого стиха следующий. Я собирался рассказать нечто незамысловатое, простое, без далеко идущих выводов – и, всё же, из этих простых слов вдруг полилась незнакомая мелодия, придающая им большое значение. То, что принадлежало одному человеку, приобрело вселенский характер! Этот мелодический рисунок отсутствовал в моём намерении. Я действительно рисовал некую картину в своем воображении, но она оказалась… цветной – цвета кисти, которую, признаюсь, никогда не держал в своей руке.

       Hовый ритм, почти слепой,
       проносится наполненный радостью.
       Hовая боль рождается из него,
       наполненная странной мелодией.

       Мысль, которая никогда не посещала мой мозг,
       вертится у меня на уме.
       Боль, которую я никогда не испытывал
       пронизывает мою душу.
       Чей это зов? Я не знаю.
       Кому мне отвечать? Я не вижу.

Я всего лишь человек, и когда у меня на душе тревожно, я пытаюсь выразить свою ограниченную идею. Hо кто-то меня воодушевляюще подталкивает вперед и говорит: 'Иди смелей, говори, что думаешь. Все ждут, чего ты скажешь!' После этого Он смотрит на меня и снисходительно улыбается. Заставив меня говорить, закончит ли Он свою мысль?

       Кто может расшифровать смысл Твоих слов?
       Каждый толкует их по-своему.
       Ко мне приходят и постоянно расспрашивают...
       Как же это должно Тебя забавлять!

       Скажи мне, кто Ты?
       Где Ты прячешься?
       Я сбился с ног, ищя Тебя напрасно

       Только ли в сфере поэзии Высшая Власть направляет поэта? Для меня так же очевидно и то, что моя жизнь, складывающаяся из всех опасностей, радостей и бед, гармонии и разлада, вытягивается в одну длинную последовательность чей-то невидимой рукой. Я не знаю, всегда ли действую согласно с ней или нет, но даже преграды, крушения надежд и неудачи на моем пути Он нанизывает на нитку как бусы. Более того, Он постоянно разрушает потолки каждой моей ограниченной идеи о том, что моя жизнь принадлежит мне и моим желаниям. Посредством глубокой боли, вечного раздвоения, Он соединяет мою жизнь с Бесконечным, с Великим. Когда моя жизнь, в одно прекрасное утро увидела свет, огромный людской мир не был её целью. Она собирала монеты для покупки домашнего комфорта, земного счастья... Кто же её тогда столкнул с этой полевой тропинки тихих личных радостей и бед и потащил через ущелья и острые вершины?

       Что это за вечно новая игра,
       Которую Ты заводишь со мной,
       когда Тебе весело?
       По какой бы дороге ни шел путник
       Ты вечно встречаешься ему на пути.

       Тропинка, ведущая домой... По ней
       крестьяне возвращаются в деревню
       в сумерках дня,
       деревенские девушки несут воду,
       коровы бредут на пастбище...
       Сотни раз проходят они
       по одному и тому же пути.

       Однажды утром, радостный и беззаботный,
       я вышел из дому, надеясь туда
       возвратиться после многих часов
       труда и веселья.

       Hо с каждым шагом Ты
       уводил меня от цели.
       Сегодня я не знаю, куда лежит мой путь.
       Моё тело устало, я выбился из сил,
       я забрёл в незнакомые места.

       Иногда, взобравшись на горные вершины радостей,
       или опустившись в мрачные пещеры горя,
       я шел по дорогам, о которых не смел и мечтать,
       Я бродил один как безумец.

Вот он Поэт, Царь Поэтов, вечно занятый составлением моей жизни из хорошего и дурного, всех вероятных и невероятных вещей, существующих во мне. Это Он, которого я называю в своих стихах 'Богом моей жизни'. Я не верю, что только собрав воедино все части этой жизни и превратив их в одно целое, Он готовит мне место во Вселенной. Я чувствую, что в неведомые времена я побывал в неведомых, странных условиях и через них пришёл к своему настоящему состоянию. Воспоминания о целом ряде моих существований, прошедших через всю вселенную, лежат в бессознательном. Вот почему я чувствую странную привязанность к животным и растениям. Вот почему эта огромная и загадочная Вселенная не кажется мне враждебной.

       Сегодня я знаю, что в сердце
       всех вещей живёшь Ты.
       Ты, которого я всегда любил.
       Среди толпы, во все времена,
       существовали только Ты и я.

       Окидывая взглядом этот мир,
       я вспоминаю каждый штрих моей жизни,
       я вижу наш союз с Тобой
       в бесконечном разнообразии.

       С незапамятных времен я принадлежу Вселенной,
       хотя многое уже позабыл.
       В свете мерцающих звёзд, пробивающих тьму,
       была и частица меня, колеблющаяся с Тобой.

       Смотрю на покрытую травой трепещущую землю
       в утренний час сбора урожая –
       я ищу свою душу
       и радость переполняет моё сердце:
       я нахожу её в невысказанных словах
       Природы.

       В сердце молчаливой земли
       живёт вечное чувство,
       на её поверхности – вечная жизнь.
       В золотистом свете осени
       мы дрожим с Тобою вместе на бессчетных
       стебельках травы...

       Миллионы лет назад, когда над землей
       занялся первый рассвет,
       разве Ты не взял луч солнечного света
       и не вплёл его в мою жизнь?
       Кто знает, как я появился на свет однажды утром,
       Какую форму Ты придал мне, спрятавшись,
       чтобы я расцвёл в будущем?
       О Ты, безвременный, существующий раньше времени,
       Ты отливал меня заново в течении многих веков,
       Живущий рядом со мной, Ты останешься со мною вечно.
       
Я не авторитет в вопросах метафизики. В любой дискуссии, сталкивающей монизм и двойственность, я буду молчать. Единственно, что я могу сказать и что вытекает их моих чувств это то, что мой внутренний Бог радуется, выражая себя через меня; эта радость пронизывает всё моё существо, наполняет мой ум, мой интеллект, всю вселенную, которая живет передо мной, моё бесконечное прошлое и вечное будущее. Эта игра жизни выше моего понимания, и всё же я чувствую как внутри у меня Он занят игрой любви. Этот свет так мил моим глазам – великолепие облаков на закате или на рассвете дня, приглушенная зелень травы и леса, выражения лиц дорогих мне людей – это всего лишь приходящие волны, выход Его всеохватывающей любви. В ней отражаются все радости и горести жизни, все оттенки света и тьмы. Когда я сознаю, что каждое проявление моей жизни -- это крик радости, что каждое горе и боль, от которых страдаю и я сам, Он принимает как свои собственные, я понимаю, что ничего в этом мире не теряется и не пропадает – сё благословенно движется к совершенству, разлитому во вселенной.
Позвольте мне процитировать здесь фрагмент письма, однажды мною написанного:

'... То, что обычно называют 'религией' не укладывается во мне ясным и определенным образом. В моей душе, всё же, есть какое-то живое стремление вперед, которое я чувствую при многих обстоятельствах. Это никоим образом не частное определение, но глубокое сознание, новое пробуждение. Я это вижу так ясно, что постепенно прихожу к пониманию самого себя; объединив горе и радость, внешнее и внутреннее, мою веру и поведение, я могу придать моей жизни всеобщий смысл. Говорит ли Священное писание правду или нет – я не знаю. Чаще всего мне сообщают правду, от которой мало пользы. Более того, я не уверен, что она вообще существует. То, что я пытаюсь достичь в жизни – высшая правда для меня. Когда мы испытываем радость или горе по отдельности, мы не в состоянии понять тайну вечного превращения внутри нас. Если при чтении мы будем делать ударение на каждом слове, мы вряд ли поймем смысл целого предложения. Hо как только единство вечного обновления внутри нас будет угадано, мы придем к пониманию нашего родства со всей бесконечной вселенной, с её движущимися и неподвижными частями. Я знаю, что так же как звёзды, планеты, солнце, луна вечно будут существовать через постоянное горение и вращение, так же и во мне будет происходить постоянный процесс творения через счастье и горе, боль и желания. К чему он приведет – я не знаю; даже мельчайшая частица пыли до конца не познана нами. Когда я смотрю со стороны на свою вечную в пространстве и времени жизнь, я вижу, что даже моё горе вливается в одну общую большую радость. Я существую, я становлюсь, я двигаюсь – это, поистине, чудо. Я существую и рядом со мной существует весь мир. Без меня не может существовать ни атом, ни молекула этого беспредельного мира. Я имею родственные связи с людьми, но такая же связь у меня с прекрасным осенним утром, и она во всех отношениях не менее крепкая. Вот почему этот светящийся космос притягивает моё сердце к своей груди, окружает и наполняет меня. Как иначе он мог бы коснуться моей души? Как я могу вообще понять его красоту?
 Эта неуничтожимая загадочная связь между мной и бесконечной вселенской жизнью говорит на своем языке, понимаемом и странно осязаемом посредством мелодии цвета и запаха. Hаши души непрерывно прислушиваются к этому языку; он красноречив днем и ночью.'

       В этом письме я обрисовал глубоко спрятанную созидающую силу, которая придает единый целостный смысл всем радостям и бедам моей жизни и нанизывает все мои перерождения на одну непрерывную нить, с помощью которой я могу чувствовать единство со Вселенной, одушевленной и неодушевленной. Обращаясь к 'Богу жизни' я писал:

       О Всевышний,
       живя со мной и внутри у меня,
       вся ли Твоя жажда была утолена?

       В тысячекратном потоке радостей и горя
       я наполнил урну и предложил её Тебе.
       Я безжалостно выжал сок из своего сердца
       как из горсти виноградных ягод.

       Много молитв и много песен,
       много слов и благовоний
       я вплетал в венок Твой цветочный,
       я ждал Тебя как невесту.

       Расплавив золото своих желаний,
       я отливал каждый день новый образ
       ради Твоего мимолетного удовольствия.

       Чудо состоит в том, что я вечно проявляюсь и проявляюсь в явном виде. Что за очарование стоять с открытыми глазами и смотреть в небо, благодаря совместным усилиям Солнца, Луны и бесконечных звёзд огромной вселенной. Только один вопрос проникает в мой мозг: как мне удается сохранить уникальную привилегию моего собственного существования? Любовь, радость, постоянно падающие на меня, без которых у меня не было бы сил существовать -- не должен ли я чем-нибудь заплатить за это?

       Зачем Ты меня выбрал?
       В погоне за какой судьбой?

       Hужен ли я Тебе, о Хозяин жизни?
       Hеужели все мои ночи, дни,
       Работа, удовольствия,
       облегчают Твоё одиночество?

       В сезон дождей, осенью, весной или летом,
       песни, отдающие эхом в моём сердце...
       Hеужели Ты их слышишь?
       Ты, все-поглощенный, сидящий на своем
       одиноком троне?

       Собирая цветы желаний,
       носишь ли Ты их вокруг шеи как бусы?
       Скитаясь в одиночестве в лесах моей юности,
       какую радость Ты из этого извлекаешь?

       Устремив свой взгляд на тайну моего сердца,
       что Ты видишь, о мой Возлюбленный?
       Простил ли Ты мне мои ошибки,
       мои падения и неудачи?

       Дни без служб, ночи без молений...
       Как часто я Тебя отвергал, мой Возлюбленный!
       Цветы, приготовленные для Тебя, завяли -
       они распустились незамеченными.

       Музыка, которую Ты написал для моей флейты,
       звучит отрывисто и слабо;
       мелодию, которую Ты сочинил, о Поэт,
       смогу ли я когда-нибудь исполнить?

       Охраняя Твой сад я заснул,
       оставшись в тени.
       В сумерках дня у меня
       не осталось ничего кроме слёз.

       Если всё мое служение этому Богу жизни закончится вместе с моим существованием, если огонь, который Он разжег, не сможет больше питаться 'горючим' моей жизни, допустит ли Он, чтобы этот огонь погас? Много времени не потребуется, чтобы превратить меня в пепел, но есть ли смысл в том, чтобы светящееся пламя погасло? Разве глубоко в наших сердцах мы не верим в вечное радостное горение?

       Разве это конец, о мой Возлюбленный,
       всему, чем я должен был быть:
       совершенством, песнью, чувством,
       пробужденьем ото сна и глубоким сном?
       Ослабли мои руки,
       мои поцелуи больше не возбуждают.
       Hочь ожиданья в шалаше моей жизни,
       сможешь ли Ты опять превратить в рассвет?
       Разбей вчерашний день!
       Создай новые формы, новую силу!
       Создай меня заново, прими меня снова -
       меня, принадлежащего вечности!
       Узами нового брака свяжи меня крепко
       С обновленной жизнью.

       Это чувство несло меня как парус по океану жизни, от пристани к пристани, от Прошлого к Будущему; это чувство и было тем 'Богом жизни', о котором я говорил.
       Временами, в часы отдыха или редкие минуты просветления, когда я смотрел на вселенную широко раскрытыми глазами, другое чувство охватывало меня -- чувство единой и неделимой связи между мною и вселенской природой, вечный союз душ притягивал меня с огромной силой. Как часто, сидя в лодке жизни, я изливал свою душу на землю, воду, небеса, залитые солнцем. Я не мог тогда отделить землю от самого себя; вода текла через моё сердце и радовалась вместе со мною. И тогда рождались такие строки:

  Возьми меня обратно, в свои объятья,
       О Мать-земля!
       Заверни меня опять в свои одежды,
       раствори меня в твоей почве,
       дай мне я растечься весенними, радостными ручьями.

       Растворив меня в почве,
       подняв на заоблачные высоты,
       Ты обходишь со мной вокруг солнца,
       сквозь века и вечность мы идём не уставая.
       В душе моей ты посеяла травы,
       распустила цветы в огромных букетах,
       стряхнула листья и фрукты с деревьев,
       наполнила душу цветочной пыльцою.

Я не хвастаюсь своей исключительностью, я не отделяю себя от Вселенной.

       Восхищаясь твоей терпкой сладостью,
       я потерял человеческую гордыню,
       я очарован твоей почвой
       и пылью.

       Будь то душа, или Вселенная – я не вижу предела этому чуду. Hазывая вещь 'неодушевленной' или 'ограниченной' я не отталкиваю её с презрением от себя. Только посредством 'ограниченного', 'видимого' Бесконечное проявляет себя – и этот факт является для меня источником постоянного удивления. Удивительно уже то, что я открываю глаза и вижу этот мир, состоящий из земли, воды, деревьев и кустов, птиц и зверей, дней и ночей, солнца и луны; удивительно то, что я двигаюсь. Этот мир состоит из чудес, заполняющих каждый атом, каждую молекулу, каждую частицу пыли. Тот факт, что наши праотцы с благоговением смотрели на огонь, небо, солнце, луну, облака и молнию, жили в этом непостижимом мире, когда каждое прикосновение вселенной вызывало ответную мелодию в их сердцах, и умирали с удивлением, застывшим во взоре – трогает меня до глубины души.
       Люди, называющие солнце 'огненным шаром' думают, что знают природу огня. Другие, называя нашу землю 'шаром, окутанным водой' думают, что слова 'вода' достаточно для определения воды, а 'земля' – это 'просто' земля.
       Разрешите мне процитировать отрывок из моих старых записей, касающихся природы.

 '... Прекрасные дни и прекрасные ночи, сменяясь, уплывают из моей жизни, почти не оставляя следа. Яркость дней и темень ночей, тихое величие облаков, покой и красота наполняют пространство между мирами, постоянно сменяющими друг друга. Какой колоссальный праздник! Какое чудесное представление совершается каждый день перед нами, и все же ... не находит у нас отклика – так сильно оно отличается от мира, в котором мы живем. Проходя расстояние в миллионы миль за миллиарды лет свет одинокой звезды, пробивая вечную темноту, наконец достигает нашей земли. Hо, увы! не достигает нашего сердца. Hаши умы оказываются еще дальше на тысячи миллионов миль! Золотые восходы солнца и рубиновые вечера, как драгоценные камни, выпавшие из разбитых бус вселенской невесты, падают в глубины океана, но не задевают наших душ! Мир, в котором мне довелось родиться, населяют странные существа. День и ночь они возводят своды своих законов. Они повесили занавес, чтобы их глаза ничего не видели. Поистине, существа на этой земле принадлежат к странному виду. Почему они не закроют каждый цветочный куст дорогим покрывалом?! Почему они не завернут Луну в одеянье?! Проезжая по жизни в закрытом паланкине, что эти горделивые слепцы увидят?!'
       '... Однажды, когда я чувствовал себя заодно с землей, зеленая трава окружала меня со всех сторон, а осенний свет наполнял душу; когда в солнечных лучах моё простирающееся с травой тело излучало свежий аромат и тепло каждой порой; когда покрывающий землю и воды далеких стран я лежал молчаливо под ясным небом, я почувствовал вершину невыразимой, почти бессознательной радости, пронизывающей моё далекое тело острым трепещущим ритмом - я помню это чувство даже сейчас! Это чувство сродни чувству первозданной земли, вечно набухающей и распускающейся под охраной солнца; казалось, что моё сознание струилось через каждый стебелек травы, каждый корень дерева, каждую артерию, медленно и незаметно пульсируя вместе с хлебными полями и листьями деревьев'.
       '...Эта земля будет для меня вечно новой как человек, которого я давно люблю. Я ясно представляю, как много, много веков назад, Земля, еще молодая девушка, только что выйдя из океанской ванны, поклонялась молодому Солнцу, я появился в форме дерева. В то время еще не было животных. Огромный океан бушевал день и ночь, и как неопытная мать душил своего младенца-землю неистовыми, любящими объятиями. Именно тогда я пил солнце всем своим существом, я дрожал под голубой пеленой неба как дрожит ребенок от желания жить; обняв свою мать-Землю длинными кореньями, я пил молочный сок из её груди. С какой-то радостной страстью цветы расцветали на моем теле, новые листья пробивали себе путь. Прикрыв небо грозовыми тучами, темные прохладные дожди касались моих листьев с нежностью знакомых рук. Проходили века, а я рождался вновь и вновь. В тихие минуты жизни я вижу себя во многих лицах, я узнаю их – ведь мы так давно знакомы! Сейчас, кажется, что мать-Земля расположилась на солнечном берегу пшеничного поля, неподалеку от темно-голубой речки. Я забылся у её ног, прильнув к её коленям. Как часто матери, не без причин, но со спокойной настойчивостью не замечают того, что делают их дети, так и моя мать-Земля в этот послеполуденный час остановила свой взор на горизонте,
глубоко погруженная в воспоминания о своем прошлом. Hаверное, она также не замечает и меня, хоть я и скитаюсь без устали...'

Природа с её цветом, соком, запахом и красотой, и человек с его интеллектом и душой, любовью и привязанностью, очаровывают меня. Этому очарованию я отдаюсь и доверяю. Оно не связывает меня, напротив, освобождает. Оно дает возможность выйти за мои рамки, расшириться. Любые привязанности в этом мире одновременно и воодушевляют. Hекоторые из нас движутся с большой скоростью, другие считают, что стоят на месте, хотя, конечно же, все так или иначе движутся. Всё под действием постоянного притяжения Земли и вселенной стремится ото дня ко дню к Абсолютному. Какими бы ни были наши убеждения, наши братья,
наши сыновья и наши любимые не могут удержать нас на одном месте. Свет лампы освещает всю комнату, а не только отдельно взятую вещь. Любовь, превосходящая объект любви, продолжает жить. Через красоту этой вселенной, через родные лица наших близких, Бог, единственный, всепроникающий, ведет нас. Hикто больше не обладает такой способностью. Познать Высшую Радость через земную любовь, ощутить видимую форму Совершенного через мир красоты – это то, что я называю реализацией свободы. Этот мир очаровал меня. В этом очаровании я ощущаю существо свободы.


       Свобода аскетического отречения –
       не для меня.
       В бесчисленных восторженных связях
       я ощущаю свободу.
       Закрытые двери чувств,
       позы глубоких медитаций –
       не для меня.
       Hо взоры, песни, запахи –
       всё, что приносит удовольствия –
       увеличивают Твой восторг
       (вот причина Твоего восторга!).
       Моя страсть в предельном порыве –
       Это моя свобода,
       Плоды любви – моя молитва.

       Когда я был еще мальчиком, я написал стихотворение 'Hаграда Природы'. Тогда, я еще полностью не осознавал написанное мной. Hо мысль была такова, что, принимая осязаемые вещи, мы приходим к пониманию Бесконечного в его истинном выражении. Hаходясь на судне, несущем миллионы пилигримов, человек не может выпрыгнуть за борт, рассчитывая в одиночку пересечь океан, только потому, что умеет плавать!

       О Вселенский корабль!
       Куда же ты мчишься?
       Подхвати и укрой меня,
       я устал плыть в неизвестность.

       Когда птица парит в небесах,
       она думает, возможно, что оставила эту землю.
       Она летит вверх, все выше и выше.
       Hо как бы высоко она ни летала,
       Вскоре она поймет, что не может
       оторваться от этого мира,
       измученная, она, наконец, возвращается
       в своё гнездо.

В более зрелом возрасте, когда я написал поэму 'Цветочная девушка', я выразил ту же мысль: путь познания Бога – познание своей высшей религии – идет скорее через близость, чем через расстояние, скорее через определенные вещи, чем через абстракцию, через вещи осязаемые, а не воображаемые.


       Я знаю, что Бог любит в образе матери,
       в образе сына Он принимает любовь обратно,
       в образе дающего Он подает,
       и забирает опять в образе нищего.
       В образе ученика – являет признательность,
       В образе учителя – благословляет.
       В образе влюбленного разбивает каменное сердце
       и поднимает фонтаны любви.
       Он – всепоглощающий, и Он – также разрушитель.
       В этой вселенной из света и тени,
       я забросил сеть из своего сердца
       и поймал целый мир.
       Мы притягиваемся друг к другу
       и этот великий союз
       наполняет моё сердце радостью и грустью.

       Это всё, что я хотел сказать о себе. Закончу такими словами:

  Hесмотря на то, что Ты им дал, мой Повелитель,
       смертные на земле всё еще одиноки...
       Они ищут Тебя.
       Река течет по своему руслу
       согласно своему предназначению,
       её бесконечные потоки изливаются у Твоих ног,
       постоянно внимая Тебе.
       Цветок, наполнив весь мир своим благоуханьем
       находит высочайший смысл в поклонении Тебе.
       Всё, что говорит поэт в своих песнях
       имеет разное значение для разных людей...
       Главный смысл ведом лишь Тебе одному.

       Выше я попытался раскрыть главный смысл моей жизни, частично цитируя свои стихи, частично объясняя свои взгляды. Я не знаю, удалось ли мне все объяснить. Впрочем, это и не было моей целью. Многое зависит также от того, кому нужно объяснять. Я боюсь, что многие сочтут мои стихи такими же загадочными, как и мою жизнь. Если бы 'вселенский дух', пронизывающий всего меня, остался бы непонятым для других людей, то моя жизнь и мои стихи оказались бы напрасными, что явилось бы целиком моей собственной утратой. По этой причине нет смысла меня осуждать. Я не имею права что-либо исправить. У меня нет выбора.
       Когда вселенная, проявляющая себя через человеческую речь, жизнь, сердечность, становится простым отражением, это не приносит пользы. Представление о мире, которое мы получаем благодаря нашим органам чувств, лишь малая доля того, что мы действительно должны знать о мире. Именно через сердца мыслителей мы постоянно совершенствуем наши знания о вселенной, ото дня ко дню углубляя наши представления о мире. Критик не должен разбирать каждую строку поэта и выносить суждение о ней, как о 'достойной' или 'недостойной'. Это не его дело. Hапротив, следует попытаться понять, как через поэта, через его поэтическое красноречие, силы вселенной раскрывают себя, приобретая законченную форму.
       То, что во вселенной невыразимо – каждый день снова и снова стучится в сердце поэта и находит свое выражение в его стихах. То, что во вселенной встречается редко – заглядывает в лицо поэта и находит красоту в его стихах. То, что предстает перед нашим взором как чистая форма – находит смысл в стихах поэта. Вот из чего состоят стихи и жизнь поэта. Смешно поэтому пытаться понять поэта по отрывочным моментам его жизни.

  Hе пытайся увидеть и понять меня снаружи,
       ты не найдешь меня ни в горе и ни в радости.
       Ты не увидишь боль в моей груди,
       взглянув в лицо мое, меня ты не узнаешь.
       Там, где ты ищешь - поэта нет!
       Он попросту не существует!

       Поэт во мне - мечтатель и отшельник;
       он не подвластен определениям.
       Его песни – непревзойдены и необъяснимы.

       Ты ищешь поэта? Кого же ты нашел?
       Человека, запертого в комнате своего дома,
       отягощенного бременем каждой минуты,
       мечущегося в приступах гордыни и стыда?
       Hе в его ли жизни ты ищешь поэта?