Баба Нюра

Там, по краю простых информаций.. Смотри
Разлитое море без граней, в барашках, в лучах
И вдруг.. Оттуда выходят все сто тридцать три
Дяденьки умных, и что-то прут они на плечах

У их главенствует дядька, едет, как надобно, на коне
Что прут твои архаровцы? Спрошу у того, кто впереди
«Да нясут оне коробку с пудрою» - скажет дяденька мне
И я, офигев, нет.. офонарев.. пойму «для мозгов поди..»

«Для мозгов поди?!» - крикну. – «Дядь, стой, давай покалякаем»
«Ото ж..» - вздохнёт главный. – «Читала ль талмуд мудрый?
В ём – вся пудра мира.. И другая косметика ишо всякая..»
И обернется к своим: «Пора, эй, а ну, поднажми там, с пудрой»

Задумчиво смотрю вслед, пока не скроется ряд голов
И опять опрокинется пудровый дождь сухою рекой
Прямо над грядой, где растут золотые луковицы куполов
А там, под луковицами, стоят и плачут.. лук – он такой

Падает пудра на морское сияние людских впитывающих очей
Ложится тоном неприступности на кисти святых, как арест
И стоит посреди этого какой-то мальчик, словно ничей
Его в толпе никто не узнает, если забудет он дома бренд свой – крест

Массовка старух в черном затянет оду музе трагедии – Мельпомене
И все подкуполья мира подхватят.. и кружится пудра, кружится
Пойду-ка лучше в пельменную. Возьму-ка себе сто грамм и пельмени
Встану за один столик с бомжом, и у нас получится подружиться

«Как там баба Нюра?» - спрошу у него, чмокнув стаканом стакан
«А у Маши всё ли в порядке?» - немного помолчав, доспрошу
«А дед Иоаким? Всё по пустыням? А зять что? Не попался в капкан?»
И он расскажет, как баба Нюра вчера вставляла пистон внуку Йешу

О том, что у дочки Маши всё хорошо, но очень много работы
Натурщицей взяли, мотается на уроки «иконописи» к духовникам
А баб Нюрин зять – Голубь, сдал в последнее время что-то
Устал от вопросов.. Стал уединяться.. А дед Иоаким нашел старые beta cam

Глядит кассеты с записями с утра до ночи, слезясь счастливо и чихая
Там маленький Йешу, благоверная Анна Матфановна, Машка юная
Устраивают барбекю на море.. Все смеются.. Зять крылами махает
На подгорающий антрекот на пропеченной решетке чугунной

И баба Нюра подсядет к деду Иоакиму, обнимет его, как всегда
Скажет «Кима, сейчас Машка придёт с халтуры, Йешу из школы.
Зять обещал не опаздывать. Так я подогрею ягнёнка? Да?»
И дед Иоаким кивнёт. А баб Нюра сделает ему от подагры уколы

Все соберутся. Усядутся за стол. Зять встанет, с фужером в крыле
Скажет: «С днём рождения, мама Нюра», и ягнёнок кивнёт во фритюре
И Йешу прочтёт стих, самый простой и самый искренний на Земле
Стих о доме, о маме, о папе, о дедушке, и о любимой бабушке Нюре

А над прочим миром висит пудреница – как благодать
И из простого моря всё тянется обоз пудры пафоса во все края
Такие суровые дядьки.. такие строгие.. И я их зову поддать
В пельменной. За столиком. По-простому. Нет. Не хотят ни …

Падает пудра на морское сияние людских доверчивых глаз
Ложится тоном неприступности на кисти святых, как арест
И говорит баба Нюра – Йешу: «Внук, ждем к ужину, топай в класс»
А Йешу скажет «Ба, а что это у нас на лоджии, за лыжами, стоит крест?»

Баба Нюра посмотрит светлым взором, и скажет «Не помню, Йешу..
Кто-то в дом притащил.. а куда нам такая махина.. Написать дяде Йосе?
Или, лучше твоему троюродному дяде Моисею на е-мейл напишу..
Может, ему надо? Да вряд ли.. Ну пусть стоит. Есть не просит..»