Обездруженность

В моих стихах сто тысяч Я.
Когда бы знал, что есть друзья,
то я б наверное о них
сложил свой самый лучший стих,
то я б наверное не мучился
в огне бессмысленных идей,
и не тоской себя накручивал,
а коньяком поил друзей.

Ведь хорошо, когда друзья
считают вместе дни и месяцы,
и мне придерживают лестницы,
когда по ним влезаю я.
Я сам всегда готов держать,
чтоб им взобраться в безопасности,
и всем хвалиться непричастностью
к тому, что им удастся взять.

Но в жуткий шторм на корабле
предоставляют в ложной скромности
свою завистливую лень
любой моей боеготовности.
Таких матросов - жри, корма! -
Они смердят, как при заклании.
Я этот сучий аромат
теперь ловлю на расстоянии.

И вычисляю - дважды три! -
что век мой кажется расслабился:
теперь куда ни посмотри -
мужик замямлил и обабился.

А если сердцем не мужик,
то для чего ты им рождаешься?
И почему тогда пытаешься
среди Мужчин себя прижить?
Тебе мы точно не друзья
Юпитер не родня корове.
Ищи своих среди бабья,
или таких же полукровок.

И пусть к Мужчинам не прилипнет
твоя гнилая беспринципность.
И пусть на Женщину она
не упадёт полсотней стрел.

В моих стихах - большой пробел
из запятых и многоточий.
Я их оставил - это точно -
друзьям, к которым не успел,
И тем, кому уже никак,
уже железно не успею
отдать все мысли и идеи
и до краев налить коньяк.