вот земли авраамовы, а сей простор - ничей сп

фалафеля в пите. сапог на бумажной подошве. и шлангов, и шлангов - до каждого, каждого кустика.
и яффовских красок. рассыпанных крошек. и моря. и неба огромного синего. вот, мы опустимся
и будет под ноги бежать белый город любви. и будет лежать под ногами земля авраамова.
и будет и цфат, и синай, и кинерет - зови не зови - но дом. до границы. до деревца крайнего самого.
и будет пустыня. и спальник, кидая в песок, и бредя верблюдами, тайными, темными торпами
кусаешь себя за ладонь, зажимаешь зубами кусок и все же не веришь: доплыли, доехали, вот они

мы. а вот он - тюрьма и приют. а вот он - больной и любимый. святой и желанный.
здесь все по-другому. и птицы иначе поют. и вечное небо - дорога пылящая к Свану
моя. такая вот личная нежность - без слов, без имен. без всякий названий, условий, утступок, приставок.
я - враг и захватчик, но все же - немножечко он. целитель, скрипач и поэт, собиратель лекарственных травок

я брежу им. веришь? дышу не дышу, как живу - так вижу его. и скучаю. считаю минуты.
но скоро мы встретимся. нет, не во сне. наяву. доеду до яффо. до сладкой желанной цикуты.