Птичьи радости

Царевна-Лебедь линяет на площади у фонтана,
Курение мака легализовано с двух до пяти.
Всему цена - диабет, одиночество, в общем, не рана,
Иначе подумаешь - вырвись из пут и лети.

Никто нам не сможет помочь, коренные зубы - на виски,
Одинокие птицы в силках многоэтажных домов.
Приютили на первых порах, пили чай, знали - истины низки.
Незаезженной трелью плати за объедки и кров.

Приносили счета, из души выметали сор - ничего иного.
Царевна-Лебедь перинами торгует у ларька на Сенном.
В цунами кукольный дом горьким клубнем пророс, ожиданье - слово.
Кроткий агнец в пушистом пальто притворился вселенским злом.

Царевна-Лебедь в пелерине случайных слов плывет по аллее,
Мифология дворников, осенью тут небывалый клев.
Азиаты лопочут - фон, светотень, повернись левее,
И вечность на рифмы по курсу менял Гумилев.

Царевна-Лебедь - скабрезный дым на плоскости негатива.
Воздушные змеи, марципановый странник об угольном ушке не знал.
Этот сплюснутый мир отличим ли на вкус от конфет "Золотая нива",
Сонной птицы курьезная блажь - непригляден и мал.