Театр во время чумы

Затянулся антракт - и паяцы кружат, опрокинув сливянку в буфете.
Кто-то ключ повернул, продлевая твое трепыханье - в пружине завод.
Невзначай оттоптав башмаки безымянному Гансу и маленькой Грете,
И правдив, словно вести с полей, наступил примирения год.

Это милость особая - пачка в надрыв "Лаки Страйка",
Школярам без намека на слух - три пинка и лежалая снедь.
Крот проглотит звезду - и поэм одичавшая стайка.
Дух витает где хочет - в чаду керосина надменно сгореть.

Имя, нос и костюм - для фантазии нету простора.
Не мгновенно сгореть - век дымится на слабом огне.
Плед, жасмновый чай и в корзине карманная Тора,
Я болванчик фаянсовый - вера заказана мне.

Кто-то дернул за нить - и глаза распахнулись пошире
У пресыщенных стереозвуком и кремом от ранних морщин.
С отраженьем в стекле пребываем сейчас в кратковременном мире -
Улыбаясь ему, за спиною держу острый клин.

Затянулся антракт - можно вынести все, если знаешь причину,
И замшелой сливянки себе хоть наперсток налить.
Это все-таки сон - имя, адрес, душа; ты снимаешь личину,
Сердобольный суфлер обрывает упругую нить.