Иванникова и Багдасарян. Девять пунктов сомнений

Суть произошедшего ясна. Девушка поздней ночью остановила машину, водитель попытался ее изнасиловать, она оказала ему сопротивление и случайно его убила.
Далее странности:

1. Ссора с мужем. Поссорилась в 23 часа. «В чем была суть конфликта, ни он, ни она не помнят. По воспоминаниям Олега, он обидел жену тем, что решил лечь спать. По воспоминаниям Александры, он обидел ее еще раньше, а уже потом лег спать» (из статьи М. Гессен).
Из дома вышла в час ночи. Что она делала дома еще два часа? Продолжала ругаться с усталым после работы мужем, не давая ему лечь спать? Но если желание усталого после работы мужа лечь спать все-таки может послужить причиной для обиды, и даже для ссоры в конце концов, хотя мне это дико, но разве это достаточная причина для того, чтобы в час ночи, на всякий случай положив в сумочку нож – то есть прекрасно давая себе отчет в том, что в такое позднее темное время она может подвергнуться нападению, выйти из дома в ночь и в непогоду, автоматически подвергая себя все тому же возможному нападению?
Тем не менее усталый муж хочет лечь спать (в 23 часа, то есть буквально в двенадцатом часу ночи!), жена от такого мужнина желания приходит в возмущение, считая это обидным, и через два часа, прихватив нож, уходит в ночь. Не успокаивается за два прошедшие после ссоры два часа, а наоборот – крепнет в своем решении.
И муж ее не останавливает. Почему? Уже давно спит? Или давно привык к подобным выходкам жены?

2. Как познакомились? Это тайна. Оба хранят молчание. А муж Олег в интервью «Комсомольской правде» сказал так: «Я боюсь ей навредить. Это только наша история. Начнут влезать...».

3. Нож. Иванникова в течение 12 лет периодически носила с собой кухонный нож – после того как, по ее словам,  ее изнасиловали в 16 лет. На вопрос корреспондента «Комсомольской правды» («Ты постоянно носила нож?») она ответила:  «Только когда поздно возвращалась. Думала, он никогда не пригодится. Носила для успокоения».
Как же она его носила? Завернутым в тряпку, затянутую узлом. Завернутым для того, чтобы, как она сообщила, "не порезать руку, когда буду доставать". Вот только в тряпку нож был завернут ровно посредине – и очень большая часть лезвия оставалась абсолютно открытой, так что Иванникова вполне могла не раз и не два запросто порезать себе руку даже тогда, когда просто хотела достать из сумочки ключи, помаду, паспорт – то есть любой другой предмет, не обязательно нож, и при этом порезаться  вовсе не тогда, когда будет доставать нож, а когда будет доставать тот самый любой другой предмет.

Итак, в течение 12 лет она периодически носит в сумочке нож во время поздних возвращений, все это время нож имеет большую часть открытого лезвия, от которого та самая намотанная посредине тряпочка никак не спасет руку хозяйки в тот момент, когда она будет доставать любой предмет, находящийся в сумочке, – и за все это время она ни разу не порезалась! Вот ведь удивительно. Потому что, если бы она хотя бы однажды порезалась об это остающееся открытым лезвие, она бы сообразила, что тряпку надо намотать не посредине, а как-то иначе. Что тряпку обязательно надо намотать как-то иначе – иначе она так и будет резаться об это лезвие.
Однако за 12 лет Иванникова так об этом и не догадалась.

Для чего же было надо наматывать тряпку на нож именно посредине? У меня только две версии: чтобы кровь жертвы осталась на тряпке, не запачкав рук Иванниковой, если бы нож ей все-таки пригодился (тем не менее кровь из Багдасаряна лилась настолько обильно, что все-таки запачкала руки Иванниковой); чтобы крепче держать нож во время нанесения удара.

4. Давнее изнасилование. Факт того, давнего, изнасилования не установлен,  он всего лишь озвучен со слов самой Иванниковой. То ли было, то ли не было. Если было – это может стать «смягчающим обстоятельством». 
Вот что рассказывает об этом случае корреспонденту «КП» сама Иванникова: «Тяжело об этом вспоминать. Он был немного старше. Затащил в подвал. Я же была девственницей. Мечтала о любви, о первой брачной ночи. Он сказал: только попробуй заявление подать - закопаю. Я боялась, что он будет меня преследовать. Он угрожал мне оружием, но я не знаю каким. Что-то упиралось в спину. А я не могла обернуться и посмотреть. Страх парализовал. Тогда-то я и поняла, что, если было бы у меня оружие, я смогла бы себя защитить».
Эта история вызывает во мне ощущение какой-то мыльной оперы, мексиканских сериалов и голливудских боевиков. Мечты о первой брачной ночи… затащил в подвал… угрожал оружием… страх парализовал…
Он был немного старше ее – это сколько? 17 лет? 18? Затащил в подвал – это как? Как ему это удалось без нанесения серьезных увечий жертве, чтобы лишить ее возможности к сопротивлению? Угрожал оружием… правда, она не знает каким («что-то упиралось в спину»). А страх парализовал – и она не могла обернуться и посмотреть. Вот ведь какие страсти-мордасти. И главное – как красиво…
Невинная, чистая девушка, мечтающая о первой брачной ночи. Этот образ активно насаждается самой Иванниковой. Типа такой она была, такой она и осталась, вот видите – она даже не хочет, чтобы приличная публика знала о таком непозволительном для приличной девушки грешке, как курение. Вот видите – она даже и матом не ругается.  («То, что он обо мне говорил, нецензурные всякие выражения, я не буду повторять, потому что там еще и мат». И в полном соответствии со старым анекдотом просит не писать о том, что она курит, потому что «все-таки личная жизнь — это личная жизнь». Из статьи М.Гессен).

Для чего все это нужно Иванниковой? А для того, чтобы нивелировать то свое странное, никак не вяжущееся с образом невинной возвышенной девушки поведение в ту ночь. Невинная возвышенная девушка преспокойно выходит из дома в позднюю зимнюю ночь и предлагает отвезти себя не куда-нибудь, а в лес! Упорно просит, чтобы ее отвезли в лес, к какой-то там церкви в глубине леса, и при этом от нее пахнет алкоголем.

Так соврала или не соврала Иванникова насчет первого изнасилования? Не знаю. Но возбудить уголовное дело по этому давнему факту она отказалась.

          5. Марка автомобиля. В ту ночь она трижды останавливала машины и трижды не могла назвать марку автомобиля – не запомнила. При этом у семьи Иванниковых есть свой автомобиль  - «Нива». А ведь любой мало-мальски владелец автомобиля хотя бы в приблизительных чертах довольно быстро начинает разбираться хотя бы в простейших автовещах – например, все-таки отличит, наша это была машина или иномарка. Ибо все наши машины резко отличаются от иномарок. Ну хотя бы про одну из трех можно было сказать, к чьему автопрому она относится. Но Иванникова категорически не помнит. Почему? Было очень темно? Но на трассе не бывает темно до такой степени. Может, была очень пьяна? Или не помнить хотя бы приблизительно марку машины очень удобно – лишних свидетелей нет?

6. Первый водитель. Итак, через два часа после ссоры с мужем она надевает дубленку, шапку, берет нож с тряпкой посредине, кладет его в сумочку, берет сумочку и, никоим образом не останавливаемая мужем, выходит из дома – в час ночи,  чтобы поехать в лес. Зима. Темно. Холодно. И она едет в лес. При ней 500 рублей и еще мелкие купюры. Трезва ли она в этот момент? Неизвестно. Однако опасность столь поздних гуляний по темным улицам и возможность нападения на себя она прекрасно осознает – и берет с собой нож, завернутый в тряпку. Посредине. Чтобы, по ее словам,  когда она будет его доставать, ей об него не порезаться. Хм…
А теперь представим себе: ночь, темные улицы пусты, невинная одинокая женщина останавливает машину и просит за 150 рублей отвезти ее… в лес. Потому что Кузьминский парк – это именно лес, в котором кое-где проложили дорожки и поставили скамейки, после чего он и стал называться парком. И вот женщина как раз и просит водителя темной ночью отвезти ее в этот лес – и остановиться не рядом с лесом, где действительно есть дома, не поблизости от леса, а именно в лес, и даже более того - в глубь леса, потому что пруд и церковь, возле которого и растет то самое «сентиментальное» дерево, к которому и просит отвезти себя Иванникова, находятся именно в глубине леса.
Вопрос: что может подумать водитель? Зачем одинокой женщине в час ночи понадобилось ехать в лес? Он не знает. Но деньги обещаны неплохие, и он везет. Однако на повороте к этой церкви (то есть когда потребовалось уже конкретно въехать в лес) висит «кирпич». Водитель отказывается ехать дальше. Он берет с Иванниковой 100 рублей вместо 150 и высаживает ее из машины.
Я понимаю, что есть в жизни водители, категорически отказывающиеся нарушать правила дорожного движения – даже в час ночи, даже  на пустынной трассе и даже за хорошие деньги. Возможно, Иванниковой как раз и попался такой водитель.
Но, может быть, все было совсем не так или не совсем так? Может быть, в поведении девушки, уже изначально показавшимся ему странным, вдруг стало проявляться что-то еще? Что-то не совсем правильное, и это усилило подозрения водителя? Именно подозрения, ибо одинокая девушка, направляющаяся поздней ночью в лес, вызывает прежде всего подозрение. Может быть, Иванникова стала вести себя как-то не так – и водитель решил от греха подальше высадить ее? Возможно.

Темной ночью девушка едет в лес – уже мороз по коже. И при этом в какой-то момент, уже на подъезде, на въезде не куда-нибудь, а в глубь леса в поведении девушки вдруг начинают активно проявляться некие, скажем, дополнительные штрихи, какие-то намеки… какие-то определенного сорта взгляды… обещающие водителю легкое сексуальное приключение… То есть невинная девушка, в одиночестве едущая темной ночью в лес, ведет себя явно сексуально провокационно.
Может такое быть? Вполне. И вполне может быть, что этот водитель с удовольствием бы на это приключение согласился, если бы... не лес. Почему это надо делать именно в лесу, мог подумать водитель, что за странная фантазия пришла в голову этой невинной девушки, а не случиться ли со мной в этом лесу какой-нибудь нехорошей истории? И он вполне мог так подумать - высадил Иванникову и уехал от греха подальше. Представьте же себя на месте этого водителя: глубокой ночью одинокая женщина предлагает вам отвезти ее в глубь леса. Вы удивляетесь или нет? Я бы крайне удивилась. Подъезжая к лесу она начинает с вами заигрывать, обещать... намекать... Допустим, думаете вы, ей хочется поразвлечься... но почему именно в лесу?! Вы не заподозрите ли, что эта странная женщина хочет с вами в этом лесу, в глубокой ночи, без свидетелей, что-то сделать? И даже если вы выживете, вы ничего не сможете доказать - потому что она заявит, что попросила вас отвезти ее к подруге, а вы завезли ее в лес и изнасиловали! Вы завезли ее в лес! Вы - а не она попросила вас об этом! И свидетелей нет...

7. Второй водитель. Она вышла из машины. Увидела рядом магазин, зашла и купила себе пол-литра «отвертки». До этого момента никаких упоминаний про алкоголь не было. Вроде как Иванниковой он и не требовался. А тут вдруг потребовался. Почему? Может быть, ее чем-то расстроил первый водитель? Может быть, он расстроил какие-то ее планы   и ей понадобилось успокоить себя алкоголем? Или ей наконец-то стало страшно идти в лес и она решила подбодрить себя выпивкой? Но тогда почему, почувствовав наконец страх перед ночным лесом, в котором уж тем более с ней могло случиться все что угодно, она не повернула назад, а стала ловить следующую машину?
Второй водитель соглашается  за 50 рублей довезти ее до церкви в глубине леса, наплевав на «кирпич». И он довез, однако возле церкви стояли два джипа, один с включенными фарами. И Иванникова испугалась выходить из машины.

Интересно то, что возвращаться от церкви назад, через ночной лес, ей бы все равно пришлось в полном одиночестве, но это ее почему-то вообще никак не пугало. А два джипа в темном лесу испугали. Почему? Может быть, побоялась превратиться из азартного охотника в настоящую жертву? Если, конечно, была охотником…
Но вот еще вопрос: если она не боялась возвращаться из ночного леса в одиночестве, то почему она так упорно не хотела входить в этот лес в том же  одиночестве? Зачем ей так надобилось, чтобы ее кто-то в эту глубь леса довез?
От дороги до Кузьминского пруда идти не так уж и далеко, минут семь-десять. Если уж ей так надо было идти к этому дереву возле этого пруда, и если уж у нее не было никакого страха перед ночным лесом, и если она действительно хотела всего лишь сходить к дереву, то почему, нанимая машину, она не побоялась, что незнакомый водитель воспользуется удобной ситуацией (лес, темень, отсутствие свидетелей) и изнасилует ее, а то и убьет? Мало ли маньяков за рулем, которые только и ждут, чтобы невинная девушка попросила их отвезти ее ночью в лес!
А ведь она уже пережила в 16 лет нападение на себя, именно из-за этого она в течение 12 лет периодически берет с собой нож с тряпкой посредине – так как же она не побоялась доверить совершенно незнакомому мужчине сопроводить себя ночью  в глубь леса? Причем не побоялась дважды?

Как бы там ни было, но она видит в лесу два джипа, они ее пугают, и она просит водителя отвезти ее в Марьино. Он согласился – за 100 рублей. И вот, когда они доехали до улицы Перерва, она просит водителя свернуть на Новочеркасский бульвар, и он… отказывается! Под тем предлогом, что она, дескать, просила довезти ее до Марьино, вот он и довез ее до Марьино, а на улице, дескать, метель, и ему не хочется крутиться.
Но дело в том, что Марьино – это и улица Перерва, и Новочеркасский бульвар! И дело в том, что никакой проблемы тут нет – от Перервы до Новочеркасского бульвара рукой подать. И еще дело в том, что если уж тебе было не в тягость ехать в Марьино из Кузьминок, то уж не доехать от Перервы до Новочеркасского бульвара просто смешно! Тем более что водитель получил за это деньги, и если уж от него вдруг потребовались дополнительные усилия, то он мог бы оговорить за это дополнительную плату, а не высаживать Иванникову! Ведь прельстили же его 50 рублей за три минуты поездки в глубь леса, так почему бы не договориться с Иванниковой о дополнительной сумме за одну минуту, которую он бы потратил на те 800 метров (!), которые отделяли его машину от  Новочеркасского бульвара? Где тут крутиться, по выражению водителя (если это правда), когда эти 800 метров можно было вообще запросто пройти пешком?

Так, может быть, и с этим водителем все было не так или не совсем так, как хочет представить Иванникова? Уж очень нелогично его поведение, а отказ провести Иванникову какие-то несчастные 800 метров по причине «неохота крутиться» и вовсе похож на предлог. Может быть, в какой-то момент его что-то насторожило в поведении самой Иванниковой и он решил высадить ее от греха подальше? Кто знает…

8. Третий водитель (С.А. Багдасарян). Почти три часа ночи. До дома ей остается всего 800 метров. Но на улице холодно, неуютно, и, по ее словам, идти до дома пешком ей не хочется, и она останавливает третью машину. В которой оказывается молодой парень «кавказской национальности». Иванникова предлагает ему 100 рублей за то, чтобы он подвез ее до дома. Однако, рассказывает Иванникова, он внезапно сворачивает в другую сторону, останавливается  и предлагает ей расплатиться с ним по-другому – сделать ему минет. Ее просьбы и жалобы, говорит Иванникова, на него не действуют, «она попыталась его заговорить», как сказано в деле, но «постепенно он начал злиться» и пообещал отвезти ее к своим друзьям. После этого он снимает штаны и трусы – и только после этого, вот так, со спущенными штанами и трусами, выхватывает у нее сумочку, бросает сумочку на заднее сиденье, потом снял с нее шапку и только после этого «схватил за волосы и начал пригибать ее голову вниз, к половому члену».
Вопрос: если он действительно хотел над ней снасильничать, то зачем – ни разу предварительно не тронув жертву даже пальцем (то есть оставив ее в силе и способной к активному сопротивлению!) – он снимает с себя штаны и трусы, тем самым заведомо ставя себя в более трудное, неудобное и проигрышное положение по сравнению с предполагаемой жертвой? Ведь спущенные штаны и трусы могли ему очень сильно помешать справиться с жертвой!
И почему он сначала спускает с себя штаны и трусы и только после этого: а) выхватывает сумочку, б) кидает ее на заднее сиденье, в) снимает с нее шапку – а уж потом, как уверяет Иванникова, «схватил за волосы и начал пригибать ее голову вниз, к половому члену»?
И зачем вообще ему надо было спускать штаны и трусы? Разве для того чтобы вытащить член и, скажем, пописать, мужчина спускает с себя штаны и трусы?! Так неужели для того, чтобы получить требуемый минет, ему так необходимо было спустить штаны и трусы?! Тем более в такой экстремальной обстановке!!!
Эти спущенные штаны и трусы скорее предполагают некое комфортное состояние, секс по обоюдному согласию, а не быструю расправу над жертвой. Тем более что сиденье водителя было предельно откинуто – как если бы Багдасарян ждал, что Иванникова доставит ему удовольствием не минетом, а позой сверху.
Однако Иванникова утверждает следующее. Из обвинительного заключения по делу Иванниковой от 07 марта 2004 г.: «…снял с нее шапку, схватил за волосы и начал пригибать ее голову вниз, к половому члену. Она стала сопротивляться, попыталась открыть дверь, но дверь не открывалась (Вопрос: с пригнутой вниз головой – то есть практически повернутой к двери спинойи опущенной вниз головой - пыталась открыть дверь?!). Он сказал «Если ты еще будешь сопротивляться, то я тебя убью и тебя никто не найдет». Она заплакала и попыталась его уговорить остановиться, но он продолжал угрожать и настаивал, чтобы она ему сделала минет. Она поняла, что не сможет долго сопротивляться, что это бесполезно. Она вспомнила, что в сумочке у нее нож. Она сказала: «Подожди». Он, продолжая держать ее за волосы, стал меньше тянуть и пригибать ее к половому члену. Она протянула левую руку между передними сиденьями, схватила сумку и из нее достала нож. После чего нанесла удар ножом, который находился в левой руке, куда она нанесла удар, она не видела. Все это время он держал ее за волосы. После удара он отпустил ее волосы и сказал: «Ты чего, сука, сделала». Потом он согнулся и выпрямился. В этот момент она увидела у себя на руке кровь».

Итак, она сказала «Подожди», и он послушался. При этом он все еще держал ее за волосы и пригибал ее голову вниз – правда, после «подожди» сталь меньше тянуть и пригибать, но все-таки голова ее была опущена вниз и достаточно жестко зафиксирована в этом положении держанием ее за волосы. И вот в таком крайне неудобном положении она тянется за сумочкой… открывает ее… копается в ней, пытаясь нащупать нож…
А он? Что в этот момент делает он?   Сидит и смотрит в окно? Читает газету? Или все-таки внимательно наблюдает за ее действиями? Внимательно! – ибо  она в любой момент может вырваться и оказать сопротивление, к которому он обязательно должен быть готов! И неужели его совсем не заинтересовало – не насторожило, а чего это там такое интересное и крайне для нее важное нащупывает жертва в сумочке? Да неужто он и впрямь не заинтересовался, что там такое в этой сумочке, что там  за предмет, который соль внезапно понадобился жертве?! А может, там нож, или газовый баллончик для самообороны? И вот она его сейчас вытащит, пока он так доверчиво ждет, и окажет ему сопротивление, а потом и выскочит из машины и побежит в милицию давать на него показания, и тогда его посадят в тюрьму! Неужели подобные опасения не пришли ему в голову? Да может ли насильник вообще так доверять своей жертве?!

Еще один штрих. Сумочка лежит на заднем сиденье. Между задним и передним сиденьями есть расстояние. Вот жертва говорит «подожди» - и он с готовностью ждет. По версии Иванниковой, он даже ни о чем ее не спрашивает, не интересуется с подозрением и закономерным недоверием к жертве, чего она хочет, чего он должен ждать (ее слова: «Я даже не знаю, что он там подумал», из статьи М.Гессен). Он просто сразу же соглашается подождать – и вот он ждет, и ему нечего делать, а когда человеку нечего делать, он с интересом наблюдает, что делают другие, тем более если это  жертва что-то там делает после «подожди».
И вот он видит, как она  тянется к сумочке. Наблюдает, как она копается в ней. И вот она достает из сумочки нож, и ее рука проходит расстояние между сиденьями - и Багдасарян этого не видит?! Он не видит, что именно она вытащила из сумочки и какой предмет держит ее рука, пока проходит необходимое расстояние между сиденьями?!

Так, может быть, все было совсем не так? Может быть, Иванникова сама предложила парню развлечься? И он согласился - заехал в укромное место, спустил штаны и трусы, откинул сиденье и приготовился вовсе не к минету, а к полноценному половому акту в обычной для находящихся в машине позе (женщина сверху)? И тут Иванникова говорит «Подожди» и совершенно беспрепятственно с его стороны и при этом совершенно с его стороны бесконтрольно тянется к сумочке на заднем сиденье. И он действительно даже и не смотрит, что ей там могло понадобиться – потому что когда женщина, сама предложившая секс или добровольно на него согласившаяся,  говорит готовому к этому сексу мужчине «подожди» (готовому не к минету, а к полноценному совокуплению, о чем говорят спущенные трусы и разложенное сиденье) и при этом куда-то там тянется, то это может означать только одно: что у нее в сумочке лежит презерватив, что она про него вспомнила и хочет его достать, чтобы сделать случайный секс в машине безопасным.
Поэтому Багдасарян совершенно не наблюдает за ее действиями – он ведь был уверен, что ему нечего бояться, что к нему в машину в три часа ночи подсела обычная подвыпившая мадам, которую потянуло на  поиск нехитрых приключений. Ему ведь и в голову не пришло, что возвышенные порядочные девушки, так мило стесняющиеся того, что они курят, тоже имеют безобидную привычку шляться по ночам в одиночестве с «отверткой» в руках, предлагая случайным людям отвезти их в лес.

Багдасарян спокойно полулежал в откинутом кресле, спустив штаны и трусы. То, что Иванникова, сказав «подожди», полезла именно за презервативом, могло подтверждать еще и то, что, покопавшись в сумочке и что-то оттуда взяв, она потянулась рукой к его паховой области, и он мог подумать, что она хочет надеть на его член презерватив. И он опять никак не контролировал ее действия, не следил за ней, иначе бы он увидел, что вместо презерватива в ее руке - нож. Или бы не увидел?

Иванникова утверждает, что нанесла удар ножом левой рукой. Она левша? Вроде бы нет. Тогда почему – левой? Она утверждает – потому что у нее была единственная возможность именно левой рукой дотянуться до сумочки, взять нож и нанести удар.
Однако из показаний свидетеля Ульянова А.В., милиционера-водителя ППСМ, следует, что  «примерно в 4 часа утра он проезжал он проезжал по ул. Донецкой в сторону уменьшения домов. Со стороны ул. Донецкой д. №2 наискосок в сторону ул. Новочеркасской он заметил бегущую девушку. Он проследовал за ней, остановил машину рядом с ней, попросил предъявить документы. Она отдала паспорт. Ей было предложено сесть в машину. Во время наводящих вопросов им было замечено, что на руках Иванниковой было вещество бурого цвета, похожее на кровь. Иванникова не могла внятно объяснить, откуда на руках взялись следы крови».
Выходит, кровь была на обеих руках Иванниковой! Так что она вполне могла нанести удар и правой рукой. Что закономерно ставит под сомнение ее утверждение о том, что она находилась в принудительной позе и могла действовать только левой рукой. Так, может быть, никакой принудительной позы, а стало быть, и насилия над ней и не было и у нее были абсолютно свободны обе руки, как, впрочем, и она вся?..

Итак, она ударяет парня ножом,  Багдасарян удивленно говорит: «Ты чего, сука, сделала». Хлещет кровь,  она пугается, бросает нож (куда бросила не помнит, так как была в ужасе, по ее словам) и выскакивает из машины. Из которой до этого почему-то никак выскочить не могла, потому что дверь была заблокирована.
Да, дверь была заблокирована. И чтобы ее открыть, нужно было всего-то потянуть за «пимпочку» - всего-то! Это настолько просто, что мысль об этом автоматически приходит в первую очередь. И вряд ли можно найти человека, который бы не знал, что если дверь не открывается, то нужно попробовать потянуть за «пимпочку» - ну хотя бы попробовать! Тем более не может этого не знать человек, у которого есть машина, а у семьи Иванниковых, повторюсь, машина была.

Иванникова утверждает, что, выскочив из машины, она побежала по улице с криками «Помогите! вызовите «скорую»! Человек умирает!»
Из обвинительного заключения (со слов Иванниковой): «Так крича, она побежала в сторону дороги и попыталась остановить машину, чтобы кто-нибудь вызвал «скорую». В это время мимо проезжала патрульная машина милиции, она бросилась к ней и сказала, что она ударила ножом человека и он умирает в машине».
Но патрульный милиционер утверждает обратное. Он утверждает, что «примерно в 4 часа утра он проезжал по ул. Донецкой в сторону уменьшения домов. Со стороны ул. Донецкой д. №2 наискосок в сторону ул. Новочеркасской он заметил бегущую девушку. Он проследовал за ней, остановил машину рядом с ней, попросил предъявить документы. Она отдала паспорт. Ей было предложено сесть в машину. Во время наводящих вопросов им было замечено, что на руках Иванниковой было вещество бурого цвета, похожее на кровь. Иванникова не могла внятно объяснить, откуда на руках взялись следы крови. По пути следования, откуда бежала Иванникова, он задавал ей вопросы, чтобы узнать, что произошло. Въезжая во двор ул. Донецкой д.4, девушка стала нервничать. При подъезде к дому 4 по вышеуказанной улице Иванникова сказала, что она его убила».
Однако, подъехав и открыв дверь «десятки», милиционер увидел Багдасаряна «со спущенными штанами и трусами, примерно до колен. У него из области паха шла обильно кровь. Молодой человек еще дышал. В данной ситуации оказать первую мед.помощь было невозможно». Милиционер Ульянов доложил дежурному о происшествии и попросил вызвать «скорую помощь».
«Скорая» приехала примерно через 5 минут, однако к этому моменту Багдасарян уже действительно умер.

Так почему же Иванникова заявила милиционеру, что она Багдасаряна убила? Ведь в тот момент, когда она выскакивала из машины, Багдасарян был еще жив! Он еще дышал даже тогда, когда милиционер, увидевший бегущую в сторону своего дома Иванникову, остановил ее, проверил документы, поехал в ту сторону, откуда она бежала, подошел к машине, попытался открыть дверь со стороны водителя, обошел машину, открыл дверь со стороны пассажира (10 минут? 15?) и только тогда увидел Багдасаряна, из раны на теле которого обильно текла кровь. Но и тогда он еще дышал. Он умер несколькими минутами позже.
Однако Иванникова почему-то заранее заявила, что убила его. Почему? Ведь она ударила его не в грудь, не в живот, а в ногу! Она наверняка была уверена, что всего лишь ранила его, причем не так уж и сильно.

Но если она была уверена в том, что всего лишь несильно его ранила, то закономерно предположить, что она все-таки могла ожидать каких-то ответных действий с его стороны – что, возмущенный нападением, он в гневе постарается ее задержать, схватить, ударить… И вот она торопливо поворачивается к двери, вытаскивает «пимпочку»(!) и все это время ждет, что вот-вот он схватит ее. Однако… этого не происходит. Она беспрепятственно открывает дверь, беспрепятственно выскакивает из машины – и никто не пытается ее удержать, никто не хватает ее за руку или за одежду! Да что же он мог там задумать?! Почему он не пытается ей отомстить, задержать ее?
Она быстро заглядывает в машину, прежде чем захлопнуть за собой дверь, и видит, что Багдасарян по-прежнему полулежит, не предпринимая никаких действий, чтобы ее задержать, и даже не названивая по сотовому телефону, чтобы вызвать себе «Скорую», - он просто лежит, спокойно, тихо лежит, и из его раны обильно течет кровь. Потеря крови настолько быстра и обильна, что, возможно, у него мгновенно закружилась голова и пришла невероятная слабость, которая все сильней наваливалась на него с каждой секундой, туманя сознание и мешая хотя бы осознать необходимость каких-либо действий. И, возможно, глаза его были закрыты, и он лежал спокойно и тихо - как труп.
Иванникова утверждает, что, выскочив из машины, «на улице она кричала: «Помогите! вызовите «скорую»! Человек умирает!» Так крича, она побежала в сторону дороги и попыталась остановить машину, чтобы кто-нибудь вызвал «скорую».
Красивая версия. Жертва призывает спасти подлецу-насильнику жизнь – даже невзирая на то, что наше толком не разобравшееся правосудие вполне могло упечь ее за решетку, а ведь таких примеров тьма, и они все на слуху. Потому-то наши граждане, даже если они и впрямь ни в чем не виноваты, торопятся как можно скорей покинуть место происшествия, чтобы не подпасть под план «по задержанию, выявлению и разоблачению». 
Какая самоотверженность! Какая высокая нравственная планка… Только жаль, что эта история, рассказанная Иванниковой, напрочь расходится с показаниями свидетеля милиционера.
Вот еще раз цитата из  показаний свидетеля Ульянова А.В., милиционера-водителя ППСМ: «Со стороны ул. Донецкой д. №2 наискосок в сторону ул. Новочеркасской он заметил бегущую девушку. Он проследовал за ней, остановил машину рядом с ней, попросил предъявить документы. Она отдала паспорт. Ей было предложено сесть в машину. Во время наводящих вопросов им было замечено, что на руках Иваниковой было вещество бурого цвета, похожее на кровь. «Иванникова не могла внятно объяснить, откуда на руках взялись следы крови. По пути следования, откуда бежала Иванникова, он задавал ей вопросы, чтобы узнать, что произошло. Въезжая во двор ул. Донецкой д.4, девушка стала нервничать. При подъезде к дому 4 по вышеуказанной улице Иванникова сказала, что она его убила».

9. Последний вопрос. Если мои предположения верны, и в ту ночь она вышла на улицу, чтобы найти себе жертву для странных забав с ножом, то зачем ей вообще это было надо? Может быть, она что-то хотела сделать с водителем, который все-таки согласился бы отвезти ее в лес – во мрак и пустынность, где некого позвать на помощь, а значит, и свидетелей нет?
Первый водитель, почуяв неладное, отказывается везти ее в глубь леса под предлогом «кирпича». Второй водитель также высаживает ее из машины, наотрез отказавшись проехать дополнительно какие-то 800 метров под откровенно слабым предлогом «неохота крутиться». А вот третий водитель  - молодой парень, 23-летний мальчишка – соглашается. И получает удар ножом.
Нет, она не хотела его убивать. Или хотела? Или хотела, но в последнюю минуту побоялась? А может, хотела кастрировать, да с непривычки не вышло? Находилась ли она в каком-либо наркотическом опьянении? Произошло ли в ее мозгах затмение? Находилась ли во власти некой  навязчивой идеи?
Не было ли ее поведение намеренно и откровенно сексуально провокационным, на которое и попалась наконец после двух безуспешных попыток настоящая жертва – 23-летний мальчик? И вот теперь его родители, и так находясь в страшном горе, вынуждены вдобавок слышать со всех сторон грязь и оскорбления в адрес своего сына, который только и виноват в том, что был глуп и неосторожен? И убийце – не стыдно…
А может, и вправду все было именно так, как утверждает Иванникова?
Но тогда как объяснить все эти странности и алогичности в поведении всех героев этой истории без исключений?..

1 июля 2005 г.