Алла Гозун - восточный мотив

У Аллы Гозун (http://www.stihi.ru/author.html?nugget) есть одна грань таланта, которая сверкает, но не ослепляет - простота стихосложения. Она избавляется от всего лишнего в стихе усилием воли, доводя стих до состояния скелетной конструкции, и в этот момент он становится песней. Его уже следует не столько читать, сколько слушать, тем более, что автор такую возможность предоставляет. В этом ей помогает "бардовская ипостась", требующая для песенного исполнения неперегруженности текста.
Поэтому зачастую рифмы в ее стихах кажутся  слишком примитивными, слишком простыми. Но, известно... суди о стихе по тем законам, которые он сам создает.
Одно из таких, которое не стало песней - "Счастливый сон". Оно открывает еще одну грань Аллы Гозун, назовем ее поэтической особенностью.
Некоторые ее стихи обладают уникальными свойствами. Например, стихотворение "Обещай". Чтобы полнее понять его смысл, требовалось читать снизу вверх. Другой стих имел горизонтальную ось симметрии, разделяющую стих на две симметричные половины.
Вот и в стихотворении "Счастливые сны" тоже есть своя невидимая ось, разделяющая его на левую и правую части. Чтобы сделать эту ось видимой, я в первых двух строфах отделил глаголы в левую часть, не переставляя ни одного слова. Вот что получилось.

Я парю над землёй, я плыву......в теплом море,
Я гуляю ........................в вишневом саду...
В географии сна ................много дивных историй:
Где павлины живут...............и смешной какаду.

Паутинки летят,.................словно легкие мысли,
Открывается даль ...............всё ясней и ясней,
И дорога ведет .................прямо в горние выси,
Где пасётся табун ..............белогривых коней.

Куст душистых цветов ...........на заре расцветает,
И  дрожат на свету .............крылья лёгких стрекоз,
И тропинка......................в траве исчезает...
Чьи-то тени мелькают ...........средь белых берёз.
 
Левая часть насыщена описанием интенсивной динамики происходящего: "...гуляю, плыву, живут, летят, пасется, дрожат, мелькают..." Автор сознательно про себя не говорит "летаю", хотя это было бы естественно для описания сна. Летать - значит многого не замечать, а здесь и наблюдатель медленно движется ("гуляю, плыву") и все вокруг движется, но очень медленно ("расцветает, дрожит"), поэтому нет быстрых полетов, есть медленное, созерцательное движение.
Левая часть действительно описывает события и процессы в "географии сна", читатель видит чтО происходит и гдЕ происходит, эта левая часть стиха говорит о том, что снится сон.
В правой части происходят удивительные явления, говорящие о том, что сон счастливый, поэтический. Как правильно заметил Андрей Коков (http://www.stihi.ru/author.html?vologodski) в своей рецензии - "очень красивый сон", это замечание возникло, я думаю, благодаря именно правой части. Правая часть  сама по себе очень поэтическое стихотворение. Я его приведу полностью с очень незначительными поправками, касающимися падежей.

В теплом море,
В вишневом саду,
Много дивных историй
И смешной какаду.

Словно легкие мысли,
Всё ясней и ясней,
Прямо в горние выси,
Белогривых коней.

На заре расцветают,
Крылья лёгких стрекоз,
В траве исчезают,
Средь белых берёз.

Правые полустишия образовали самостоятельный стих.
Стихотворение "Счастливый сон" явно перегруженный, не характерный для творчества Аллы Гозун. Я задаюсь вопросом - почему? Можно сразу дать ответ - это не песня. Но этот ответ ничего не объясняет.
Меня всегда интересовали загадки. А "Счастливый сон" именно загадка, как я говорил, не характерное творение автора. Попробуем найти разгадку.
Взглянем еще раз на на разъятый вдоль стих. Он состоит из шести отдельных четырехстрочных строф. Они тоже имеют отдельное, самостоятельное значение. В стихе 6 элементарных поэтических конструкций. Они похожи на хокку!
Раз так, то обратимся к классической поэзии Востока - китайской, корейской. Один из древних жанров китайской поэзии - "ши" состоит из стихов с 4-х, 5-ти, 7-мисловными строками, разделенными цезурой, то есть это как правило длинные строки, которые разделены паузой. Это и временнАя пауза и пространственная одновременно.
В Корее в средние века возник так называемый жанр "сиджо", который довольно четко организован метрически. Каждая строка содержит два полустишия.
Анна Ахматова, одна из лучших переводчиц классической поэзии Кореи, такие стихи переводила шестистишием, придавая им более привычную форму, но изначальная форма выглядит примерно так (Чон Чхоль, XVI век):

На яркой пестроте цветов.....две бабочки всегда вдвоем;
Средь зелени плакучих ив.....две иволги всегда вдвоем.
Живое все всегда вдвоем......лишь я на свете одинок.

Полустишия эти можно читать раздельно, но это никогда не было самоцелью ни для автора, ни для читателя.
Л. Эйдлин пишет, что "понятие, объемлемое иероглифом, "многолико" и многословно, и, таким образом, китайское стихотворение, конечно, больше подчинено фантазии читателя, чем стихотворение, записанное фонетической азбукой".
Алла Гозун написала стихотворение "Счастливый сон", который, конечно, не иероглиф, но он ликвидирует недостатки фонетической азбуки, он допускает фантазии читателя в дополнительных возможностях прочтения смыслов стиха. Для этого достаточно было поместить цезуры, разделяющие полустишия.
Сейчас уже понятно, что "Счастливый сон" просто необходимо читать ритмически с остановкой посередине строки, как раскачивание на качелях.
На такую же особенность китайской поэзии давно обратил внимание Андрей Коков. Для примера приведем его стихотворение из книги "Искушение ветром", которое называется "Южный ветер в краю северных рек" (цитата по книге "Искушение ветром", но, видимо, этот стих есть и на его странице). Сразу оговорюсь, что цезуры в оригинале, а не мой произвол.

Ветер весны.........Край Диких Гусей.
Река Тихой Воды.....вышла из берегов.
Землю рыхлю.........Навещаю старых друзей.
Смотрю на цветы.....Слагаю строки стихов.

Ветер разлук........душу уносит вдаль.
Путь в тысячу верст-...за реки холмы, поля.
Радостный цвет......красят мою печаль
серьги берез........цветущие тополя...

Вот и прошли........сорок весенних дней.
С нежных стеблей....до колен брызжет роса.
Пью из реки.........вечером Длинных Теней.
Лежу на земле,......слушаю птиц голоса.

В чашке толку.......свежий зеленый лук.
Кувшин молока.......наливаю без суеты.
Мир и любовь........ожидают тебя здесь, друг.
Только река, .......ветер, луна и цветы.

Чувство заставляет автора придавать его описанию особую форму. Л. Эйдлин пишет: "В конфуцианском представлении о мироздании человек равен небу и земле, живя между ними и составляя вместе с ним триаду небо-земля-человек". Далее он пишет про китайскую поэзию: "Функции и задачи поэзии были столь серьезны, столь необходимы для внутригосударственного устройства, что меньше всего места могло отдаваться поэзии досуга, поэзии ленивого созерцания или, наоборот, пылкой страсти". Добавим, что все перечисленное менее всего относится также и к поэзии Аллы Гозун. Ни лени, ни досуга, ни пылкой страсти.
А что более всего - так это философской наполненности рассматриваемого стиха. "Счастливый сон" - философское стихотворение. Не будем углубляться в конфуцианство и восточное мировоззрение вообще, потому что туда легко впасть, но трудно выбраться. В нашем случае философия стиха не доказывается, а прочитывается.
Я много лет пытался писать об Андрее Кокове, но не мог. Здесь же упоминание о нем получилось естественно и повод такой дала Алла Гозун, которая создала загадку, разгадав которую, хочется начать перечитывать ее стихи заново. И не только ее.


Литература

1. Л. Эйдлин "Китайская классическая поэзия", Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии, Библиотека всемирной литературы, т.16, изд-во "Худ. лит-ра", М., 1977.
2. М. Никитина "Поэтическое слово в корейской культуре", там же.
3. А. Коков, "Искушение ветром", Вологда, "Свеча", 1996.