Новелла Матвеева. Вечный всадник.
(фрагмент)
...Мне этот образ сердце жжёт,
но в грусти он своей — бесценен!
И свеж, и чёрен горизонт,
когда Печорин иль Арбенин,
в надежде муку побороть,
напрашиваются на беды,
штурмуя все этапы. Вплоть
до полной (пирровой!) победы.
Ах, в каждом сердце есть мотив:
неисцелимая досада.
Не допустить! Но, допустив,
уж донести до смерти надо
её, как верную змею
(что не уйдёт — запомнит ласку!),
и оторвать — лишь на краю! —
её от раны, как повязку
чудовищную... Ибо тот,
кто средний путь предпочитает,
кто боль в зачатке не убьёт
и воспитать не воспитает, —
тот будет жизнь по пустякам
пинать в ожесточеньи праздном,
слепой к её бесценным снам,
но не глухой к ее соблазнам.
Спроси: а удался ль ему
побег из внутреннего ада?
Скажи: кто принял бой, тому
неверных радостей не надо.
Он ищет заповедный скит,
где мысль и действие едины,
Где тёмный дуб распространит
свои права на полдолины,
В пути приют скитальцу даст,
стрелу грозы обезударит,
в ночи рассвета первый пласт
вершиной чуткою нашарит.
И, позабытое дотоль,
там снова детство будет сниться,
и невоспитанная боль
веленьям чести подчинится.
Другие статьи в литературном дневнике:
