Из-под бровей глядящая едва,
гружённая тюками и возами,
угрюмая, товарная Москва
с раскосыми, с таджикскими глазами,
что на ходу глотает шаурму,
и пахнет жаром, жиром, тестом клейким,
что ни по платью и ни по уму
не встретит – город мой, салям алейкум.
Салям тебе, сшибающий деньгу
на вечном положеньи нелегальном.
Не тронь меня, я мимо пробегу
по переходам, площадям вокзальным.
Смотри, спешу - и тоже не домой.
Мы оба-два, безумные подобья,
с одной сумою и одной тюрьмой,
с одной Москвой, глядящей исподлобья.
