181. Пиши, продолжай, марафонь

Задание 1 – напишите короткий, до 1000 знаков, этюд на тему «Разговор двух влюбленных, застрявших в пробке».

***

Спускались на эскалаторе.

«Пробка в метро», – пошутила она, видя толпу внизу. Он улыбнулся: «Пробка».

Потом потянула его в сторону к холодной, обложенной блестящей керамической плиткой, стене, уводя от потока людей: «Метро – это не лучшее место для бесед». Он согласился: «Да, не лучшее».

– Я просто хотела рассказать, чтобы ты знал, – снова повторила она причину, озвученную в кафе, по которой предложила встретиться, – в конце концов, знать это тоже не так уж плохо.

Он согласился снова. Девушка продолжила: «Я очень люблю нашу институтскую компанию, как коллектив, но к тебе отношусь как-то по-другому, по-особенному, – и, разведя руками добавила, – так вышло».

– Когда мы будем собираться с ребятами, – мы будем тебя звать.

«Утешительный приз?» – подумала она и спокойно ответила: «Этого не произойдёт», – как всегда прогнозируя наперёд.

Он ждал. Она хотела попрощаться, поцеловав в щеку, но только легонько коснулась его локтя, не нарушая границ. «Ну пока», – сказала она, чувствуя, что их дороги расходятся сейчас надолго, вероятно, навсегда.

«Ты же знала, что так будет, ты же всегда знаешь заранее, – сказала она себе мысленно, заходя в синий вагон поезда, – так он ничего и не понял».

08.05.2024, Красногорск



Задание 2 – напишите небольшой фрагмент (около 1000 знаков), из которого будет понятно, что герой живет в мире, устроенном не так, как наш реальный мир. Не объясняйте это мироустройство – продемонстрируйте его через детали, действия и реплики персонажа.

***

– Мам, тебя колбасит, как колбаску на плите, – заметила девочка, ложась рядом, – теперь мы – две колбаски!

Зажглась красная кнопка, обозначая включение конфорок.

– Они кружатся и горят, я тоже кружусь и горю! – девочка начала стремительно раскручиваться вокруг своей оси.

– Что-то ты совсем разгорячилась, – забеспокоилась мама, приостанавливая вращение.

Девочка сняла с себя слой бекона и поёжилась:

– Ты посмотри, что за окном делается!

Через мыльный пузырь лоджии сыпал крупными хлопьями снег.

– Май месяц, – заметила мама, – куда деваться… Надо ещё пузырей надуть.

– Тепла хочется, – ребёнок завернулся обратно в бекон, – скорее бы зима.

Кнопка выключилась.

– Принести воду? – спросила девочка, поднимая руку. Полупрозрачная голова индейского вождя открылась, из неё тонкими фиолетовыми струями вылился на пол домашний тёплый дождь.

09.05.2024, Красногорск



Задание 4 – написать четыре коротких текста по схеме М. Степновой. Цель этого задания сформулировала сама Марина:

Смысл задания – сменить оптику, понять, что один и тот же человек, разными глазами увиденный и описанный, обязан быть разным.

Первая оптика – глазами мамы. Объём этюда – до 1000 знаков.

***

– Какой ещё дизайнерский ВУЗ? Она что, у нас на шее ещё пять лет висеть будет?
– Мариш, девочка рисует… надо б поддержать.
– Дизайнерские факультеты сейчас все платные. Ты ведь знаешь, что Паша на это скажет? Он всего добился сам! Пусть зарабатывает, а рисовать можно и дома в свободное время.
– Мар, ну а чего он, собственно, добился?
<…>

Марина перебирала в голове их недавний диалог с матерью. «Надо б поддержать, – повторила она язвительно слова Алевтины Михайловны, Анжелиной бабушки, – а меня кто поддерживал? Мало ли, какие у меня желания были? Вот когда на пятидневку в сад отдавали, кто-то разве моим мнением интересовался?»

Потом посмотрела на дочь: «Может зря я так резко? Интересно, слышала Анжела, о чём мы разговаривали? Она тогда вроде поёжилась и спряталась за косяк дверного проёма. А может мне просто показалось. Ну, если и слышала, что такого, я же права! Вот сейчас сидит, плечи опустила, ссутулилась… чай себе налить хочет…» – проговорила мысленно Марина и тут же стремительно вскочила со стула:

– Нет! Не трогай чайник. Поставь! Опять прольёшь. Я сама налью.

Крышка, дёрнувшись вслед за резким звуком голоса хозяйки, брякнула о край круглого заварочника и свалилась на стол.

– Что и требовалось доказать, – произнёс довольно Павел и, дунув в покрытые рыжим налётом усы, выпустил вязкий неприятный клубок сигаретного дыма через жухлые листья цветов, стоящих подле него на подоконнике. Анжела представила, как каланхоэ, вдохнув едкий пар, скукожилось ещё сильней, и горестно вздохнула, жалея цветок.

– Паш, я поговорить хочу. У мамы не очень хорошо со здоровьем, ты знаешь. Ты не мог бы не дымить на кухне, пока мы едим? Пассивное курение ведь ещё вреднее. И потом… у нас раньше в семье никто никогда не курил… – Анжела обратилась к новому мужу Марины, когда та вышла из-за стола.

Павел удивлённо поднял бровь и, предав лицу насмешливое выражение, фыркнул.

Наблюдая реакцию супруга, Марина испуганно отпрянула обратно в темноту коридора: «И что она всё время лезет, куда не просят? Тоже мне, защитница нашлась. Кто её просил вмешиваться?»

– Паша, кури, где тебе нравится. Не обращай на неё внимания…

10.05.2024, Красногорск



Задание 4.
Третья оптика – глазами врага или недоброжелателя.

***

«А ничего ещё Маринка! Красоты прежней, конечно, уже нет, постарела, но, как говорится, «сходишь неудачно замуж – красоту потеряешь». Зато Ольга вон, бывшая, твердила, что никто со мной жить не сможет, а эта старается: готовит вкусно, кровать расстилает, планам не мешает и коньячку дерябнуть можно без нареканий. Всё в ней ладно, кроме этой вон, мелкой, – Павел искоса посмотрел на Анжелу, сидевшую подле за столом, и продолжил внутренний монолог, – Маринка сказала, дизайнером быть хочет, – это ещё пять лет за неё платить? Ну уж нет. Я вот в её возрасте гвозди собирал, железки по оврагам – сдавал на металлолом, пусть сами, сами… Итак два года каждое первое сентября Маре деньги на одежду детям переводил. Благодарила меня: наконец, мда, прилично одетые на празднике были!

Игорь, старший сын Марины, сразу, как в Университет поступил, нашёл себе женщину и ушёл жить к ней, а эту как от матери отцепить? Идём обедать – она тут как тут, садимся за кофе – снова приходит. Вот и сейчас: пришла, расставила чашки, чай разливает… Лишняя ты тут, девочка. Что, не понимаешь? Лишняя. И в быту ты бесполезна. Марина сама со всем справляется, а эта хоть и пытается хозяйку изображать, да руки не из того места…»

Крышка падает с заварочника прямиком на стол. «Ха, – думаю я – что и требовалось доказать! Или я это вслух произнёс? Никогда не хотел детей: дети – это нагрузка, дети только мешают. Ольге не дал родить, Маринку взял со взрослыми двумя. Ничего, сбежит Анжела. Поживу ещё нормально, в своё удовольствие. Я её выкурю! Ишь, как морщится, что, табачок не нравится?»

– Паш, я поговорить хочу. У мамы не очень хорошо со здоровьем, ты знаешь. Ты не мог бы не дымить на кухне, пока мы едим? – это Анжела ко мне обращается. Во наглая! – У нас раньше в семье никто никогда не курил…

«У вас в семье? А нет больше твоей семьи, девочка. Есть я и твоя мать… Фьюить, упорхнёшь скоро отсюда, вей другое гнездо».



Задание 4.
Четвёртая оптика – от своего лица. Третий ракурс психодрамы.

***

«Поменяла шило на мыло. Он даже по имени её не зовёт, придумал кличку щенячью «нос-хвост». С утра летает эхом по квартире: «нос-хвост, подай», «нос-хвост, принеси», «мне бы того-сь» (это значит кровать ему расстелить надо, сам не научился), и, под завершение банкета, «нос-хвост, мне б дерябнуть» – иными словами «иди, Мариночка, к холодильнику, водки надо налить или коньяку рюмочку». И что из этого про любовь, про уважение, в конце концов?

Мама спрашивает: «Анжел, а разве бывают не эгоисты?» «Бывают, – отвечаю я ей уверенно, – твой отец».

С бабушкой на днях они обсуждали мои перспективы на будущее. Зря я заикнулась про дизайнерский факультет. «Она что, на нашей шее ещё пять лет висеть будет?» – сказала тогда мама, я всё слышала. Да я ни дня на её шее не буду, на его – тем более. Я вообще ни от кого никогда не буду зависеть! Сейчас на работу устроюсь и съеду от них на все четыре... Я сильная, я всё могу сама.

«Нет! Не трогай чайник. Поставь! Опять прольёшь...» – слышу я мамин окрик, прерывающий плавный ход моих мыслей. Рука дёргается от неожиданности, крышка заварочника падает на стол. Почему всегда, когда она надо мной вскрикивает или одёргивает, что-то падает из рук? Скорее бы жить отдельно...

Вот Павел лыбится на крутящуюся юлой на столе крышку. Доволен. Опять крякает в усы, ржавые от табака, скалит жёлтые зубы. «Что и требовалось доказать», – торжествующе шипит он. Кому и что доказывает? Он хоть раз в жизни сам себе чай налил? Прожил пять десятков, опекаемый женщинами: бабушкой, мамой, женами...

Я сама веду быт, когда живу одна в квартире бабушки, они уезжают из города каждую весну до первых осенних заморозков. Я всё умею! На даче соседские мальчишки забегают поесть, я им нравлюсь, я – «свой парень»... Недавно вот двое в любви признавались, в один день прямо. Я кормлю племянницу по расписанию завтрак-обед-ужин, она не умеет, хотя младше всего на несколько месяцев, я взяла шефство. Я самостоятельная. Я самодостаточная. Я...

Опять Павел курит нам в тарелки. Вот уж точно, мыло. Мама проглатывает вместе с дымом все его закидоны. «Мужчину после сорока не переделать», – говорит она, вздыхая, жалко её всё-таки. Очень ведь красивая в молодости была, столько женихов сваталось, а выбрать нормально не смогла.

Павел выдувает никотин на мамин любимый цветок. Цветку плохо на подоконнике, надо его в комнату забрать. Скоро всё моё переселится в маленькую комнату, и есть я буду там одна. Мама даже чай пить со мной прекратит, чтобы муж не ревновал.

Вот мама выходит из кухни. Он своим дымом её добьёт: какая кожа стала нездоровая, жёлто-зелёная, и куда делись её круглые щёки? Надо было им квартиру с балконом покупать, вся спальная комната в дыму, а она всё терпит... терпит.

Прошу Павла, может поймёт: «Паш, я поговорить хочу. У мамы не очень хорошо со здоровьем, ты знаешь. Ты не мог бы не дымить на кухне, пока мы едим? Пассивное курение ведь ещё вреднее. И потом… у нас раньше в семье никто никогда не курил…»

Вижу поднятую бровь. Удивлён? Не ожидал? Ну так я же не она, я всегда говорю, что думаю.

Замечаю мамины глаза, напуганные реакцией мужа. Опять боишься, что уйдёт? Да пусть идёт, мам. Одной тоже жить можно. И потом, у тебя дети есть».

«Не обращай на неё внимания», – произносит мама.
<…>

«После этой фразы Павел будет молчать при виде меня два года, игнорируя, как шкаф, как мебель... Это ты разрешила в тот день. Я начну работать рано, очень рано. Буду тянуть на себе всё – два института и работу, две работы и институт – буду со всем справляться сама. Буду первая, буду лидером. Потом рожу ребёнка от самого безответственного из всех известных мне ребят, чтобы тащить на себе ещё больше, чтобы организм точно не выдержал. Чтобы я поняла, наконец, что не Атлант, не Титан, а просто маленькая девочка, которой банально не хватает сил вывозить всё в одиночку. Я устала, мам».

12.05.2024, Красногорск
-
P.S. Какая-то тёмная драма – психологическая импровизация в трёх лицах. «Остапа понесло», отредактировать до отправки на рецензирование Остап не успел. И я тоже)



Задание 4.
Вторая оптика – глазами случайного похожего.

***

Смотрю пристально сквозь стекло. Она стоит у стены: пышная кудрявая копна волос ржаного цвета, тоненькие бантики-бретельки на загорелых плечах, белый летний сарафан с кружевной тесьмой по краю подола, золотистые сабо, высокий подъём... Ох, ничего себе, какие ножки! Балерина, наверное. Чтобы разглядеть их, приходится прижаться к мутному заляпанному жирными пальцами пассажиров окну между вагонами. Заметила, кажется! Вот «девушка-виденье», как в песне этой русской поётся, недавно слышал по радио на работе...

Вагон останавливается. Незнакомка выходит, я следом.

«Девушка, Вы такая красивая, – обращаюсь к ней на ломаном русском, извиняюсь за акцент, – меня Тед зовут, из Америки. Работаю звукорежиссёром недалеко отсюда, пара остановок метро. Мне 43, в разводе, дочка есть, я фото покажу сейчас... Девушка, как Ваше имя? Элина? Какое редкое. Меня Тед. Ах да, говорил... Может Вы согласитесь со мной чаю выпить? Или мохито? Сейчас жарко... У меня дочка в США. Она хорошая, я вас познакомлю. Не подумайте, я очень серьёзный, просто я таких никогда не встречал...»

Вспоминаю вчерашний день и, разыскав её номер, набираю сообщение: «Элина, кака ты?»

Жду. Наконец вибрирует телефон. Открываю смс – вижу смеющиеся смайлы: «Я – нет. Тед, так по-русски не говорят!»

12.05.2024, Красногорск



Задание 5 – писательница Марина Кочан предлагает выбрать одно фото из семейного архива и описать его.

Начните с того что видите непосредственно на изображении, а затем попробуйте вспомнить больше и глубже погрузиться в контекст. Вспомните запахи, звуки, тактильные ощущения, время года и погоду. Что происходило в этот момент, какие эмоции вы испытывали. Вспомните, о чем и как разговаривали люди, что делали. Как можно точнее и детальнее опишите ваши переживания и тех, кто был с вами.

Объём текста – до 1000 знаков.

***

Весна, девятое мая две тысячи тринадцатого, Кутузовский проспект, Москва. Сквер, памятник белорусскому поэту и драматургу Янке Купале. Останавливаемся сделать общий снимок около маленького пруда. За фотокора сегодня Руслан.

На мне длинный льняной сарафан брусничного цвета, по совпадению, тоже белорусский, светло-розовая рубашка с острым воротом. Медные вьющиеся волосы небрежно собраны заколкой. Я улыбаюсь, хотя вот только что по дороге ссорились с Митей. Сашка – родная моя кучерявая голова – серьёзный тут, присел на корточки, пальцы рук скрестил напряжённо. Вадик восседает на камне, весело болтая ногами, настраивает телефонную камеру. Подле меня ещё двое – грузный лохматый Митька и милая скромная девушка Катюша, жена Руслана.

На город медленно спускается ночь, улицы затихают и компания расходится по домам. Мы остаёмся втроем. «К кому идём?» – спрашивает Вадим. Сашка предлагает: «Ай-да ко мне! Родители на даче».

Вадик рассказывает теперь, что во время прогулки мы встретили Марию Миронову. Я даже не знаю, кто это. «По набережной шёл Василий Уткин», – уверяю я, Вадим не помнит. Заметил ли кого-то Саша, история умалчивает, но пиццу, которую готовили в третьем часу ночи, все участвующие сохранили в памяти одинаково чётко.

Едем на Речной вокзал, закупив по дороге в круглосуточном продуктовом основу для итальянского блюда, овощи, мясную нарезку, сыр, томатную пасту, зелень... В четыре локтя меня отодвигают от плиты: «Садись, мы тебя сейчас накормим!»

Хозяйственные и ловкие мужские руки наносят на тесто томатный соус, выкладывают горой нашинкованную начинку. Я спорю и сопротивляюсь: «Это несъедобно получится. Давайте лучше я сделаю?» «Это не пицца вовсе, а салат на тонкой лепёшке! В крайнем случае – второе блюдо, – возмущаюсь, – снимите с теста это безобразие!» И, понимая, что проиграла, перехожу уже на просьбы: «...ну пожалуйста, ну хоть немного... ну хотя бы две трети того, что навалили».

Ребята непреклонны, пицца приготовлена, ставят передо мной тарелку: «Ешь!» Я откусываю – хрумкаю тестом, набиваю начинкой рот. Мне вкусно, мне тепло и уютно с вами. Я дома, дорогие мои мальчишки! Всё только начинается.

14.05.2024, Красногорск