Стыд и покаяние

        Уважаемый мной Никита Михалков опасно откровенничает в «Бесогоне», вытаскивает на всеобщее обозрение привычно затёртые, заштукатуренные проблемы и злоупотребления. Нравится с ним соглашаться.
        Но вот он затронул острую сердечную боль моего русского народа (и мою) о том, что русские почему-то постоянно извиняются, принуждены стыдиться себя и каяться за величие уже  прожитой русским народом истории. Затронул и повёл…- держал откровенными словами за душу… но в чём-то, я это чувствовал, недоговаривал, не обнажал сосредоточие темы ненужного напрасного вредного народу русскому стыда перед европами.  Сыпал точными фактами, приводил сердечные откровения единомышленников…      Но не до конца  жал.
        Почему? Он же бесстрашно осмотрительный. Владеет словом и под его началом коллектив помощников… Почему?
        Возможно я не прав, но своего рода озарением на меня снизошло понимание. Нельзя ему. Не совесть ему не даёт, но совесть его спорит с очевидным окружающим. А оно… вот же оно!
        Живу долго и вижу простое почти без затей… В свое время горбичёвская «перестройка» сделала простых русских нищими. Нищими материально и потому потерянными от недостатка уверенности в себе. Сначала в себе… а тут и в окружающем. Памятно громко прокатилась по стране кинокартина «Покаяние», где невнятно осуждалась растерявшаяся власть, давно уже запутавшаяся в двойственности между своими обязательными справедливыми призывами-лозунгами к народу и своим гаденьким стремлением жить самой зажиточно, повкуснее народа, которое уже и не скрывалось, а со всё большей очевидностью подрывало провозглашаемую на автомате, как бы набившую оскому справедливость. Заговорили о необходимости «старшему брату» от могучести своей корить себя за ошибки (даже и те, которых вроде бы и не было). Причём, за ошибки говорилось громко и всё настойчивее и громче, а достижения и победы как бы умалчивались, дескать, скромность украшает сильного.
        Но корень вредного вала покаяния русского народа даже не в этом.      А в том, что с переворотом 1991 года, с ельцинской революцией накативших проходимцев и выжиг мою страну стали строить по-новому.     В одночасье решили стать капиталистическим государством, а как Советскую страну загнать сразу в новое стойло, разрушители социалистических основ не знали. Вышли из положения  смышлёно и бессовестно, а именно, пригласили консультантами, да что там… учителями и воспитателями вековечных злейших врагов русского народа. Вот тут-то и началось покаяние девяностых, отречение от себя самих. И отречение это было логически возможным только при опоганивании пусть бесспорно дорогого, но важного для всех русских.
       яковлев нашёптывал, елькин пил, чубайс чаще, чем регулярно ездил за консультациями за океан… Воровать и делать целые состояния из ничего можно было только при ошалевшем от стыда, опозоренном русском народе. При народе, который стыдился всех за то, что он ещё существует. Умница греф обмолвился, что трудно власти управлять умным образованным народом, и фурсенки по заданию новой капиталистической власти ввели ЕГЭ… Медицину оптимизировали.  Культурой стали пугалкины и бандиты, не сходящие с экранов телевизоров.
       Разрушение страны СССР произошло, разрушение страны России стояло на очереди. (Уже обсуждалось «для улучшения управления» поделить страну на семь образований…)
      То есть стыдиться себя, своего славного прошлого русский народ приучала новая буржуазия. (Как об этом может сказать уважаемый мной Михалков, чей род отмечен в высокой геральдической книге?)        Самосохранение страны России выдвинуло на первый план возрождение уважения к себе, даже к советскому прошлому. Но как это вязнет на устах нашей новой элиты, самой нашей нынешней власти. А русскому народу нечего каяться, нечего стыдиться, Сила и скромность украшают его, а с трудностями, мелким позором он разберётся.